Его агитаторы убеждали новобранцев, что на «Песчаном» подобных развлечений предостаточно. И самое главное — мерзавцы не лгали. У каждого воина в отряде Оливера было как минимум три-четыре наложницы.
Что мог противопоставить противнику Олесь? Слова о справедливости, о мире, о дружбе с коренными жителями. Бессмысленно и глупо! Их взаимоотношения с тасконцами были совершено иными.
Вряд ли сейчас подобные детали кого-нибудь интересовали. Наемникам ближе простые недвусмысленные истины. Война, грабежи, удовольствия — знакомые и понятные слуху землянина слова.
Контингент новобранцев разделился довольно быстро. Канн получил семь профессиональных бойцов, семнадцать преступников и одного ополченца. В его команду хотели поступить и оставшиеся, но взять их не позволял приказ командующего.
Нехотя, проклиная судьбу, отверженные потянулись к Храброву. Де Креньян распределил их по десяткам и направил вместе со Стюартом в лагерь. Времени до намеченного штурма Морсвила оставалось слишком мало, а потому воинов надо подготовить к сражению. Вряд ли бедняги представляют, в каких условиях им придется драться.
Сворачивал свою рекламную компанию и Оливер. Он был очень доволен итогом дележа. Во-первых, отряд получил больше людей, чем гарнизон «Центрального», во-вторых, новобранцев не надо учить грабить и убивать — это их профессия. С таким сбродом сотник всегда легко справлялся. Они уважали только силу, а ею Оливер обладал в полной мере.
Повернувшись к Аято и Олесю, Канн громко проговорил:
— Что-то не видно желающих воевать под вашими знаменами. Я даже вынужден прогонять лишних добровольцев. Скоро вы останетесь без подчиненных. Они все перебегут ко мне. Пора задуматься! Может то, что вы делаете никому не нужно. Трехглазые, гетеры, тасконцы… Это чуждые землянам народы.
— А аланцы? — язвительно спросил Тино.
— И они тоже, — утвердительно кивнул головой сотник. — Но, к сожалению, высокомерные ублюдки пока неуязвимы. Если бы не дурацкий препарат в моей крови, я давно перерезал бы им глотки. А так — они мои хозяева. Я солдат и, выполняю приказы. Надо очистить территорию от мутантов и оливийцев? Нет проблем, зачем церемониться? Если Алан пришел на эту планету, она рано или поздно ему покорится. И не забывайте, что именно вы нашли нужный космодром. Зачем изображать из себя рыцарей Христа? Все мы грешны.
— Отчасти ты прав, — вымолвил Храбров. — Наш отряд ценой огромных потерь дал аланцам шанс на освоение Тасконы. Мы надеялись, что благодаря высоким технологиям и уровню развития, эта могущественная цивилизация принесет сюда мир и порядок. Увы, все произошло совсем не так. Мы сами уподобились зверям. Аланцы хотят слишком просто решить проблему местного населения — мутантов истребить под корень, взрослых оливийцев либо поместить в резервации, либо ассимилировать, детей отобрать у родителей и воспитать по своему подобию. Участвовать в уничтожении ни в чем не повинных людей мы не собираемся.
— Демагогия, — оборвал русича Оливер. — Вы бессильны против Алана. Их терпение скоро лопнет, и от неблагонадежных воинов обязательно избавятся. Стоит не выполнить приказ, как Возан отбросит ненужные сантименты. Признаюсь честно, меня вполне устроит такое развитие событий. Прикончить вас пятерых, да еще десяток недоумков не составит труда. Тогда именно я возглавлю все отряды землян. Хорошая перспектива?
— И что потом? — усмехнулся самурай.
— Ровным счетом ничего, — спокойно ответил Канн. — Мне нравится подобная жизнь. Битвы, крики, кровь, зарево пожаров меня возбуждают. Богатство и рабы мне достаются без малейших усилий. Видели бы вы мой гарем! Лучшие девочки из оазисов. Великолепный был год! А впереди еще огромные неосвоенные территории. Вы лучше меня знаете об этом…
— Само собой, — кивнул головой Аято. — Мы даже встречали одного типа с такими же идеями. И что удивительно, он оказался аланцем. Служит у местного царька, терроризируя свободные города севера. Но между вами огромное разница — Коун свободен и делает, что хочет, а ты раб-наемник. Любое распоряжение командующего корпусом для тебя — закон. А, значит, и награбленное богатство ничего не стоит.
Слова Тино попали в самую точку. Душу барона давно терзали горькие мысли. Он получил власть, женщин, хорошую еду и вино, но по прихоти какого-нибудь жалкого тщедушного аланца Канн может лишиться всего. А это куда страшнее, чем смерть. Чувствовать себя ничтожеством было для Канна невыносимо.
— Я умею ждать, — злобно прорычал он — Когда у меня будет полтысячи бойцов, Алан будет разговаривать по-другому. Я поставлю напыщенных надменных господ на колени. А пока моим планам мешаете вы со своей убогой философией. Но берегитесь, чаша весов уже склонилась в мою сторону. Осталось нанести последний удар…
Оливер резко развернулся и зашагал прочь. Отряд разместился в стороне от постоянного лагеря землян на космодроме. Канн не хотел, чтобы его люди контактировали с наемниками «Центрального». В противном случае стычки были бы неминуемы.
Пропасть в отношениях между отрядами землян становилась все более глубокой.
Глядя в спину удаляющемуся барону, японец негромко вымолвил:
— А ведь Оливер тоже готовит восстание. Он жаждет полной власти.
— Похоже на то, — согласился Олесь. — Полтысячи солдат… Одновременная атака космодромов и оазисов. Этот мерзавец вырежет всех аланцев до единого.
— Бессмысленно… Великий Координатор не пойдет на уступки. Зачем ему еще один местный царек? Я не верю в успех Канна, — вставил Дойл.
— Кто знает, кто знает… — задумчиво произнес Аято.
Глава 2. ШТУРМ МОРСВИЛА
Пять суток пролетело, как одно мгновение. Обучение новобранцев и тренировки ветеранов прекращались лишь в полуденный зной и для сна ночью. Все остальное время занимали изнурительные занятия.
Необходимо было показать новым солдатам как можно больше приемов защиты и нападения — понимая, что от этого зависит их жизнь, земляне работали на пределе своих физических возможностей. После жестоких непрерывных схваток они падали на постели и мгновенно засыпали.
Однако за столь короткий срок добиться кардинальных сдвигов очень трудно. Из пятнадцати новых наемников Олесь и Тино не беспокоились лишь за четверых. Арагонский дворянин Родригес и дружинник из Пскова являлись отличными бойцами еще на Земле. Их учить не пришлось. Кроме того, к ним добавились еще два крепких ополченца.
Один из них, поляк Воржиха, оказался гигантом. Обладая ростом более двух метров, он весил почти сто двадцать килограммов и легко, непринужденно гнул стальные подковы. Его недюжинная сила вызывала всеобщее восхищение. Во время кулачной драки Вацлав валил на землю трех противников и без труда удерживал их.
Вторым ополченцем был египтянин Хасан. Мастер-каменщик, возводивший крепости в войне с рыцарями Христа. Ему не хватало быстроты и подвижности, но щитом и саблей Рол владел неплохо. Со всеми остальными наемниками дела обстояли куда хуже. На родной планете многие из них впервые взялись за оружие, и именно это сражение стало для бедняг единственным.
Ветераны как могли, натаскивали новичков, но уверенность в конечном результате отсутствовала.
Ровно за сутки до штурма Возан собрал старших офицеров, десятников и сотников землян. Следовало обсудить последние детали операции. В последнее время аланцы почти не советовались с наемниками, но сейчас складывалась несколько иная ситуация.
Опыта по захвату городов у полковника нет. Именно по этой причине в здании штаба и скопилось около полусотни воинов. Расположившись вокруг огромного макета Морсвила, присутствующие молча ждали начала доклада.
Возан, тщательно скрывая свое волнение, громко произнес:
— Обстановку в городе и план нашего нападения сейчас сообщит начальник оперативного отдела майор Стеноул.
Вперед выдвинулся невысокий молодой офицер. Казалось, что ему не более двадцати пяти лет, однако на самом деле, за плечами этого мужчины было уже с десяток опасных разведывательных походов и тяжелых кровопролитных боев. Как ему удавалось так хорошо выглядеть — для всех оставалось загадкой.
Земляне считали Стеноула одним из самых толковых и смелых аланцев. Он не гнушался тяжелой и грязной работы. Три раза майор ходил в экспедиции с Храбровым и Аято, бывал в окрестностях Морсвила. Офицер лично изучал подходы к кварталам Чистых.
Оглядев присутствующих, Стеноул спокойным размеренным тоном вымолвил:
— Как вы знаете, Морсвил разделен на несколько независимых секторов. Это своего рода государства в государстве. Для нашей операции подобный факт является большим плюсом. Зоны, за исключением Нейтральной, постоянно враждуют и лидеры кланов не испытывают симпатии друг к другу.
Мы долго размышляли откуда начать вторжение. Предлагалось шесть вариантов. Территория Неприкасаемых отпала сразу — полное отсутствие информации. Вампиры — далеко. Трехглазые, гетеры и черти слишком хорошо организованы. Как видите, выбор невелик. Зона Чистых наиболее уязвима. Кроме того, там проживают люди без генетических мутаций, и мы сможем найти определенную поддержку. Этот участок города неплохо изучен.
И еще одна немаловажная деталь. По нашим данным, у чистых около тысячи бойцов, однако они разобщены и подчиняются разным главарям. Чтобы собраться воедино, им потребуется время, но именно его мы и не дадим.
— Сомневаюсь, — вставил Аято. — Система оповещения у оливийцев работает четко. Сотни три-четыре воинов встретят захватчиков уже у первых домов…
Майор хотел что-то возразить, но в разговор вмешался командующий. С раздражением в голосе аланец произнес:
— Сейчас никаких вопросов и пояснений. Сначала выслушайте весь план до конца. Мы предусмотрели практически все. Свои замечания выскажете потом.
Пожав плечами, Стеноул продолжил:
— Наступаем по двум основным направлениям: одна группировка с севера, другая с северо-запада. Впереди тридцать землян, за ними два батальона десантников-аланцев. Задача первых — сломить сопротивление тасконцев и продвинуться как можно дальше вглубь зоны. Тем временем, вторые будут поддерживать наемников огнем из всех видов оружия и одновременно зачищать захваченную территорию.
Еще четыре отряда по десять землян, и с ротой поддержки в каждой, начнут вытеснять чистых из боковых улиц и переулков. Если будем действовать слаженно и быстро, успех обеспечен. Оттесним противника в Нейтральную зону, а там он уже не опасен. Прорваться через пулеметный и артиллерийский огонь оливийцы не сумеют.
— Стоп! — удивленно воскликнул де Креньян. — А как же фланги? Ведь в Морсвиле действует закон коллективной защиты. Узнав о вторжении, в войну вступят трехглазые, гетеры, вампиры и черти. Атаки в лоб я не боюсь, но где гарантия, что нас не отрежут от пустыни. Попасть в окружение у меня нет ни малейшего желания. Вырваться из мешка будет весьма проблематично.
— Это паникерство, — презрительно сказал Возан. — Ни черти, ни трехглазые не решатся напасть на аланскую армию. Пример чистых наглядно покажет силу экспедиционного корпуса. Я уверен, что они не рискнут ввязываться в сражение.
Олесь взглянул на начальника оперативного отдела. Тот жестом показал, что бессилен и отвел глаза в сторону. Субординация в аланской армии соблюдалась неукоснительно, и в присутствии землян майор спорить с командиром не станет. Зато Канн тотчас воспользовался благоприятной ситуацией.
— Мы сравняем город с землей, — выкрикнул барон. — Тасконцы нас не остановят. Через пять часов после начала штурма на территории сектора не останется ни одного вражеского солдата.
— Вот речь смелого и преданного воина, — вымолвил полковник. — Ни страха, ни сомнений. Именно так и нужно выполнять приказы. Само собой, за подобное рвение будет и достойное вознаграждение.
— Именно об этом я и хотел спросить, — произнес Оливер. — В зоне Чистых есть несколько хороших районов. Вино, продовольствие, женщины…
— Я отдам вам сектор ровно на сутки. Он в вашем полном распоряжении. Но не забывайте о боевом охранении, — со снисходительной усмешкой сказал аланец.
Десятники Канна возбужденно переглянулись. Еще бы! Точно так же, как на Земле, им отдавали город на разграбление. Убивай, жги, насилуй! Вот настоящая жизнь для солдата удачи!