Такой расклад вполне устраивал Олеся. Вряд ли враги заметят прерывистую цепочку воинов, исчезающую в подъезде нейтрального здания. До проема надо пройти ровно сто пятьдесят метров. Русич неслучайно выбрал этот дом. Оттуда тасконцы вряд ли ожидают нападения. Здания возле перекрестка они наверняка контролируют.
В половине пятого утра Храбров подозвал к себе Пола. Чтобы не поднимать шум шотландец снял доспехи. Из оружия землянин взял с собой меч, кинжал и арбалет. Разведчики шли налегке. Вступать в открытый бой им не имело смысла. В случае неудачи они будут вынуждены отойти назад. Залог успеха во внезапности.
— Проверь тщательно дом, — вымолвил Олесь, — вплоть до второго этажа. Одного человека оставишь на лестнице. И умоляю, ни слова, ни вскрика, ни выстрела. Действовать надо тихо, предельно осторожно.
— Постараемся, — пожал плечами Стюарт.
Он прекрасно осознавал важность полученного задания. Это единственный шанс отряда вырваться из окружения. Второй попытки морсвилцы им. не дадут.
Шестеро землян незаметно перелезли через каменные блоки и, прижимаясь к стене дома, направились к подъезду. Через несколько секунд русич потерял воинов из виду, с радостью отмечая, что обнаружить группу в темноте невероятно сложно. Теперь вся надежда на Пола.
Спустя четверть часа Олесь приказал основным силам выдвигаться к зданию. Впереди шли пятеро наемников, за ними, растянувшись в колонну, молча брели аланцы. Последними шагали Храбров, Воржиха и Родригес. Возле укреплений остались лишь десять солдат — шестеро землян и четверо десантников. Они будут прикрывать отход и имитировать наступление в северо-западном направлении. Шансы на спасение у добровольцев равны нулю.
Олесь приблизился к Жаку и тихо проговорил:
— Долго не шумите. Минут десять, не больше. Если у нас все пройдет нормально, этого вполне достаточно.
— Не волнуйся, сделаем как надо, — улыбнулся француз.
Друзья обнялись на прощание. Чтобы де Креньян не говорил, Храбров понимал, что они вряд ли еще когда-нибудь увидятся… Морсвилцы раздавят жалкий заслон и рванутся по магистрали в погоню за беглецами.
— Берегите себя, — крикнул русич, устремляясь вслед за отрядом.
Глаза быстро привыкали к темноте, и Олесь довольно отчетливо видел силуэты идущих впереди людей. Храбров, как и положено командиру, вошел последним. Он сразу заметил наемника на лестнице и махнул землянину рукой. Им оказался Крис Саттон. Англичанин, оруженосец какого-то лорда — такого весельчака и балагура Храбров раньше не встречал. Складывалось впечатление, что рот у парня не закрывается никогда. Крис умел развеселить друзей в трудную минуту. Его шутки поддерживали наемников в самых безнадежных ситуациях. Впрочем, на посту Саттон умел держать язык за зубами.
— Все отлично, — прошептал подошедший англичанин. — Двух чистых убрали в доме. Одного Пол снял из арбалета в окне четвертого этажа соседнего здания. Еще троих на улице. Спали гады…
— Хорошая работа, — кивнул головой Храбров. — Надо поторапливаться. Скоро Жак начнет канонаду.
— На третьем этаже я слышал голоса. Может, прикончим оливийцев? — спросил Крис.
— Даже не думай! — резко возразил русич. — Главное — без шума выбраться на улицу. Никакой самодеятельности.
Возле двух окон образовалась толпа. Возникли проблемы с передачей раненых. Солдаты, стоящие на улице, оказались слишком низко и до носилок дотягивались с трудом.
Спустя десять минут все десантники перебрались на другую сторону здания. И почти тотчас, позади началась ураганная стрельба. Послышались неистовые яростные вопли. Группа де Креньяна пошла в атаку. Не замедлили ответить и морсвилцы. Вскоре грохот разносился повсюду — ночное сражение началось.
Тем временем, отряд преодолел два небольших квартала. Судя по относительной тишине, в этом районе их пока не заметили. Но вот колонна резко замерла. Тут же к Олесю подбежал посыльный от Стюарта.
— Что случилось? — взволнованно произнес Храбров.
— Мы вышли на крупную магистраль, — ответил воин. — Справа, в тридцати шагах баррикада чистых, слева — многочисленный заслон. Мы и так чудом убрали без шума четверых. Просто повезло… Они повернулись в другую сторону. Пол спрашивает, что делать дальше?
— Надо решать на месте, — мгновенно отреагировал Олесь. — Веди к Стюарту!
Земляне побежали вдоль колонны. На них встревожено, с надеждой смотрели растянувшиеся в колонну аланцы. Судьба пехотинцев целиком и полностью зависела от наемников. Странное, парадоксальное стечение обстоятельств!
Пройдя двести метров, русич наткнулся на тела мертвых чистых. Разведчики сняли часовых кинжалами. Очень профессиональная работа. Чуть в отдалении Храбров заметил Стюарта. Шотландец присел на какой-то камень и спокойно ждал командира.
— В чем трудности? — вымолвил Олесь.
— Сам увидишь, — махнув рукой в сторону перекрестка, произнес Пол.
Очень осторожно воины двинулись вдоль стены к широкой магистрали. Повсюду горели факелы. И хотя улицу они освещали слабо, разглядеть человека было можно. Земляне легли на песок и поползли по-пластунски.
Спустя пару минут Стюарт и Храбров достигли края дома. Теперь стали понятны сомнения шотландца. Отряд подошел к поперечному шоссе. Оно было не менее шестидесяти метров шириной, и проскочить такой участок незаметно сотня солдат не могла. Тем более, что морсвилцы находились рядом.
Слева располагался лагерь чистых, а справа — восточная баррикада. Путь беглецам перекрывали примерно сорок оливийцев. Силы не очень большие, но вязнуть в схватке с заслоном русич не собирался. Его план подобного развития событий не предусматривал.
Посмотрев на товарища, Храбров едва слышно проговорил:
— Наше время истекает. Еще минут пять и тасконцы догадаются, что их провели. Придется играть в открытую. Слишком опасный участок. Без прорыва не обойтись. До Нейтрального сектора осталось меньше километра.
— Драка получится отменной… — усмехнулся шотландец.
— Ты в ней не участвуешь, — остановил Стюарта Олесь. — Возьмешь трех человек и незаметно проберешься на противоположную сторону магистрали. Пройдешь один квартал и повернешь на юго-восточное шоссе. Твоя задача удержать чистых и обеспечить проход аланцам. Если нам это удастся, путь к спасению будет открыт.
— Хорошая мысль, — согласился Пол. — Давно мечтал о такой жаркой схватке. Пора преподать чистым урок.
Вжимаясь в песок, четверо наемников поползли через шоссе. При каждом резком окрике морсвилцев они останавливались хватаясь за рукояти мечей. Но везение не изменило землянам. Они благополучно добрались до укрытия и скрылись в темноте.
Храбров обернулся к аланцам и вымолвил:
— Остался последний рывок. Он труден и опасен, но мы должны его сделать. Ваши жизни зависят от выносливости и скорости, с которой будете бежать. Воржиха и Родригес вперед! Остальные наемники справа и слева прикрывают колонну! Пошли!
Волна решительности, отчаянной храбрости и боевого азарта захватила солдат. Земляне выскочили на шоссе и открыли огонь по лагерю чистых и укреплениям. В тусклом свете факелов испугано заметались неясные тени. Атаки с тыла морсвилцы явно не ожидали.
Тем временем, по магистрали в бешеном темпе бежали десантники Троула. Пехотинцы иногда останавливались и, сделав одну-две очереди в сторону противника, продолжали движение.
Заметив лейтенанта, Олесь сквозь грохот стрельбы воскликнул:
— Помоги Стюарту! Одному ему не справиться.
В знак согласия Рон кивнул головой и ускорил шаг.
Тасконцы пришли в себя довольно быстро и немедленно ответили огнем из всех видов оружия. Посыпались камни и стрелы из окон. К счастью почти вся колонна уже проскочила улицу. Тем не менее, пятеро десантников и двое землян остались лежать на песке.
Храбров бежал последним, ведя непрерывный огонь из автомата. У крайнего здания он заметил скрюченную фигуру Саттона. Англичанин стоял несколько секунд, а затем медленно опустился на колени.
— Какого дьявола расселся? — раздраженно спросил Олесь.
— Все. Отвоевался, — горько усмехнулся Крис. — Пуля попала в левый бок. Рана пустяковая, но двигаться не могу. Уходи! Я вас прикрою. Пару человек обязательно уложу.
— Сейчас… — язвительно заметил русич.
Не обращая внимания на ругательства Саттона, Олесь взвалил его на плечо и бросился догонять аланцев. Сзади слышались крики и команды чистых. Только сейчас они догадались, что враг вырвался из западни. Началось преследование.
Заметив Храброва, трое землян пришли ему на помощь. Шквал огня обрушился на тасконцев. Наступление морсвилцев сразу замедлилось. Вскоре Олесю удалось передать раненого товарища аланцам.
На одном дыхании колонна проскочила квартал, повернула направо и вышла на новую магистраль. А здесь уже развернулось целое сражение. Стюарт с огромным трудом сдерживал наседавшего противника. Из маленького отряда в живых он остался один.
Троул подоспел как раз вовремя. Залп из карабинов и автоматов смел первые ряды чистых. Оливийцы бросились в рукопашную. В таких схватках остро чувствовалась нехватка наемников. Тем не менее, основная часть колонны благополучно преодолела опасный участок. Дорогу в Нейтралку была свободна.
Из последних сил пехотинцы устремились на юго-восток. То, что не удалось сутки назад боеспособной армии, сделала израненная, истекающая кровью группа беглецов. Сектор Чистых преодолен. Храбров приказал наемникам отходить.
Сделать это было непросто, тасконцы отчаянно наседали, не давая чужакам оторваться. К счастью, снова не растерялся лейтенант — его десантники закидали наступавших врагов гранатами.
Морсвилцы замерли в нерешительности. Подхватив раненых, земляне обратились в бегство. Трудно сказать, откуда в подобных ситуациях у людей берутся силы. Голодные, измученные жаждой, истекающие кровью они с невероятным упорством продвигались вперед. Большинство солдат плохо понимало, что происходит вокруг. Воины знали твердо — надо просто бежать…
Впереди показалась знакомая линия черепов. Только здесь можно упасть, опуститься на колени, перевести дыхание. Олесь осмотрелся по сторонам. Рядом расположились четыре землянина. Еще двое ранены и лежат на носилках. Не густо! И тут русич заметил, как один из аланцев поднимает карабин, чтобы выстрелить в приближающихся тасконцев.
— Не стрелять! — в последний момент успел закричать Храбров. — Здесь запрещено воевать. Нарушителей ждёт неминуемая смерть.
Пехотинцы с удивлением опустили оружие. Они ни разу не были в Нейтральном секторе и его законов не знали. Солдатам не верилось, что противник, преследовавший их, остановится у пограничной черты. Расстояние между беглецами и морсвилцами быстро сокращалось.
Вскоре сотни чистых скопились возле границы. Врагов разделяли жалкие двадцать метров. Передергивая затворы, десантники медленно пятились назад. На песке, отложив в сторону мечи, с невозмутимым видом сидели наемники во главе с Олесем.
Русич спокойно смотрел на восток. Небо окрасилось в нежные розовые тона. Еще полчаса и из-за горизонта появится величественный Сириус. Все точно так же, как и три года назад…
Между тем, из толпы оливийцев выдвинулся высокий, крепкий воин. В узких широко поставленных глазах тасконца сверкали ненависть и восхищение. Как хороший солдат, он умел ценить мужество и смелость противника.
Подойдя к границе, чистый в бессильной злобе сильно пнул один из черепов. Пролетев метров десять, тот врезался в стену и упал на землю. Делать так — проявлять неуважение к мертвым. Не исключено, что уже завтра голова воина, поступившего столь опрометчиво, окажется в скорбном пограничном ряду.
Переступив черту, морсвилец неторопливо двинулся к землянам. Догадаться, что он является лидером клана, труда не составляло. Оливийца сопровождали десять рослых широкоплечих телохранителей. Подойдя ближе, воин вдруг развел руками и, искренне улыбаясь, удивленно воскликнул:
— Вот досада! И как я раньше не догадался… Олесь Храбров, собственной персоной. Да… Большая оплошность с моей стороны.
Русич поднял голову и взглянул на тасконца. Ошибки быть не могло. Этот голос русич узнал бы из тысячи других. Сток Неланд, главарь самого сильного клана Чистых. Ему принадлежала не меньше трети сектора.