— Трандуил, я… — Она не знала какие подобрать слова, чтобы не испортить момент. Эсмерленд была уверена, что ему придутся не по вкусу её признания. То, что он давно знает о том, какие чувства пробудил в ней, Эсмерленд не сомневалась, но сказать о них вслух — значит толкнуть его на ответное признание. А ей не хотелось услышать очередную жестокую правду жизни.
— Я хочу, чтобы ты знал: время, которое я провела с тобой было особенным, я была по-настоящему счастлива. — Она взяла его руку и приложила к своей груди. — Ты всегда будешь в моем сердце.
— Уже прощаешься? Нам вместе предстоит ещё долгий путь до Лориэна. Эсмерленд, ты рано начала грустить.
Эсмерленд не была уверена, что сможет солгать ему, поэтому лишь кивнула, уткнувшись носом в широкую грудь.
— Ты будешь вспоминать меня? — шёпотом спросила она, но глаз так и не решилась поднять.
Трандуил не знал, что ответить. Что будет скучать? Этого было невозможно мало. Что не сможет без неё жить? Это было бы ложью. Он сможет. За свою долгую жизнь он перенёс бесчисленное количество потерь, изменивших его настолько, что от Трандуила, который мог искренне радоваться, верить в лучшее и просто мечтать практически ничего не осталось. В его сердце больше не было места для глубоких светлых чувств.
Что не хочет её отпускать, отдавать другому? Да, это было правдой. Ему приятно проводить время с Эсмерленд, он ловил себя на мысли, что ему давно не было так легко с кем-то. Да и чувственный голод, так неожиданно поразивший его, утолить за столь короткий срок не представлялось возможным, но сказать все это, значит подарить ложную надежду в то, что все еще можно изменить.
— Молчишь? Неужели тебе вообще нечего мне сказать, Владыка? — Эсмерленд не ждала любовных признаний, но и равнодушное молчание её не устраивало.
Трандуил нежно провел по волосам и ответил:
— Я не хочу сейчас тратить время на пустые слова.
Аккуратно спустив платье до талии, он начал целовать её шею и грудь. Его руки касались живота и бедер Эсмерленд, спускаясь всё ниже, проникая пальцами внутрь и доводя её до умопомрачения. Эсмерленд таяла под натиском его ласк, последний протест в её одурманенной голове улетучился под напором страстного желания. Она помогла снять ему рубашку и начала водить языком по мужской груди, обрисовывая каждый мускул, прикусывая напряжённый живот. Завязки на брюках Трандуила поддались не сразу, Эсмерленд нетерпеливо дергала их пытаясь освободить давно готовую возбужденную плоть. Когда последняя преграда на её пути пала, она провела языком по всей длине внушительного мужского достоинства и, обхватив влажными губами пульсирующую головку, начала жаркие уверенные движения.
Эта сладкая пытка продолжалась, пока из горла владыки не вылетел сдавленный стон, и он огромным усилием воли, не приказал Эсмерленд остановиться. Трандуил, забыв про осторожность, резко потянул Эсмерленд на себя, и когда их лица оказались напротив друг друга, нашёл её губы и жадно накрыл их своими. Не прерывая поцелуй, он обхватил руками её бедра и легко, как пушинку, поднял вверх. Быстро преодолев расстояние, Трандуил уложил Эсмерленд на кровать и немедленно оказался на ней. Раздвинув коленом её бёдра, он стремительно вошёл в жаждущее лоно, а трепетный вздох сорвавшийся с губ Эсмерленд вызвал в нём прилив острого пьянящего наслаждения…
Когда ночь пошла на убыль, а звезды потускнели в предчувствии скорого рассвета, любовники наконец разжали страстные объятия, полностью насытившись друг другом. Эсмерленд в изнеможении откинулась на подушки и закрыла глаза. Трандуил бережно укрыл её и, не спеша одевшись, удалился.
Этой ночью она отдавалась самозабвенно, не помня себя от сжигавшего неукротимого желания и, казалось бы, должна была остаться без сил, но как только дверь за Трандуилом закрылась, глаза Эсмерленд распахнулись. Пора. Если уехать сейчас, её ещё долго не хватятся.
«Надеюсь, Тауриэль все сделала как договорились» — она быстро натянула одежду и заплела волосы в косу. Вытащив из-под кровати седельную сумку, Эсмерленд посмотрела на небрежно брошенные на стол драгоценности. Диадема, кольцо и ожерелье в тусклом лунном свете испускали мягкое волшебное сияние. Меч, подаренный Трандуилом, покоился в ножнах на поясе, Эсмерленд непроизвольно погладила его.
— Ты мне ещё понадобишься, — раздался в тишине её голос.
Накинув на плечи плащ, она присела на край кресла и задумалась.
«Когда я выйду за дверь, назад пути уже не будет. Если бы я вела список безрассудных поступков, этот бы занял второе место, а первое, конечно, по праву принадлежит безнравственной плотской связи с королём эльфов. — Эсмерленд нервно засмеялась, дивясь глупым мыслям, которые приходят в самый серьёзный и ответственный момент. — Почему же так страшно? Эсмерленд соберись, ты же никогда не была трусихой!» — мысленно взбодрив себя, она ещё раз посмотрела на драгоценности.
«Если бы он попросил всё бросить и уехать с ним, я бы не колебалась». — Но Трандуил ничего не говорил, никаких признаний или ласковых слов, только нежный шепот, иногда срывающийся в бреду желания.
Она решительно поднялась и осмотрела последний раз комнату, в которой прожила всю жизнь. Взявшись за дверь, Эсмерленд шагнула за порог и оглянулась.
«Он хотел, чтобы оно осталось у меня, так пусть остаётся!» — Эсмерленд быстро вернулась и забрала ожерелье. Не оглядываясь, она вышла, аккуратно прикрыв дверь.
Дорога к озеру прошла без приключений, Эсмерленд знала здесь каждую тропку, расположение ям-ловушек, чреватых оползнями спусков, и поэтому смогла без труда спуститься тайной дорогой к реке. Возле моста её ждала Бана и, как ни странно, Тауриэль.
— Что ты здесь делаешь? — взбираясь на лошадь, проговорила она. — Ты выполнила свою часть уговора.
— Хочу убедиться, что ты понимаешь, что собираешься сделать. Дороги опасны, одна ты далеко не уедешь, — с высоты своего опыта заявила стражница.
— Тебе какое дело? Если даже я завтра умру, ты должна радоваться. Или ты хочешь предложить себя в провожатые?
Тауриэль вздохнула и прямо посмотрела на Эсмерленд:
— Ты мне не нравишься, точнее, та роль, которую ты играешь в жизни владыки, но я не убийца, а ехать одной — это чистое самоубийство!
Она ещё раз осмотрела девушку с ног до головы:
— Ты не воин, а обычная капризная девчонка, — невозмутимо констатировала она.
Эсмерленд гордо вскинула голову и воспользовалась приёмом, которому её обучил Арагорн пару лет назад. Невидимым натренированным движением она выхватила маленький острый ножик, спрятанный в рукаве камзола, у самого запястья, и приставила его к горлу эльфийки.
— Я, может быть, и капризная девчонка, но терпеть твои оскорбления не намерена.
Тауриэль невероятно быстро достала лук и прицелилась. Какое-то время они так и стояли, меряя друг друга взглядами.
Эсмерленд улыбнулась и убрала нож.
— Мне кажется, мы поняли друг друга, Тауриэль?!