Из всей этой медицинской терминологии, периодически доходящей до меня, понял, лишь то, что больше болеутоляющих не получу. Это меня так расстроило, что я бы даже заплакал, не будь мой организм настолько сильно обезвожен.
Сквозь туман в голове пробились чьи-то голоса. Точно, Лирэ и Рэф. Я же должен был освободить их. Не дать умереть. Я же обещал!
Вытянув вперед руку, подтянулся на ней, помогая непострадавшей ногой. Двигаясь вперед, словно на половину парализованная гусеница, я в полузабытье твердил про себя, что нельзя терять сознание. Каждое движение отдавалось болью в ноге, но именно благодаря ей я окончательно не потерял сознание.
Проползая мимо туш поверженных врагов, поймал себя на мысли, что даже немного завидую им. Лежат такие тихие, никуда не торопятся. Вот бы мне так. Мертвые? Ну да, это небольшая плата за спокойствие. Может, все-таки стоит немного отдохнуть? Совсем чуть-чуть.
С трудом отвесив себе воображаемую пощечину, отвел взгляд от этих «счастливчиков» и пополз дальше. Чертовы цифры, отмеряющие расстояние до контейнера, едва менялись, вызывая дикое раздражение. Казалось, что каждый пройденный метр превращался для меня во все сто.
До цели я все же дополз. Упорность мне в этом помогла или упоротость, это дело десятое, но, когда моя рука коснулась стенок контейнера, чуть было не потерял сознание от радости. Вот обидно-то было бы.
Моя нога горела таким адским пламенем, что казалось, будто я засунул ее в лаву, да еще пару поленьев подбросил, дабы ярче горело. Терпеть не было сил, и я, не доставая до затвора, просто пробил рукой угол створки и выгнул ее наружу, предварительно сообщив детям, чтобы они отошли подальше.
После этого, наплевав на предупреждения искина и молчаливые возмущения Алин, чей коммуникатор я до сих пор не активировал, в обход правил безопасности, воспользовавшись аварийными протоколами, ввел себе очередную дозу анестетика.
Спохватившись, до того, как отойти в страну розовых «обезьян», что уже как пол часа весело кружились вокруг меня, дал команду на разгерметизацию брони и включил разговорное устройство Алин.
Следующий период жизни почти выпал у меня из памяти. Как меня выковыривали из покорёженного «голема», я не помнил. Лишь изредка приходя в себя, понимал, что еще жив.
Какой был по счету день после нашего прибытия в этот ангар, точно сказать не мог. Может быть, пятый, а может, двадцать пятый. Приходил в сознание лишь только для того, чтобы опять впасть в забытье.
Встать с постели у меня не получалось, да что там встать, я даже глаза открывал с трудом. Со зрением творилась какая-то ерунда. Все вокруг было расплывчато, как бы я не напрягал зрение.
Со слухом тоже творилась какая-то ерунда. Громкость окружающего меня мира постоянно скакала. То я не мог разобрать, что мне говорит стоящая предо мной Лирэ, то слышал, как тихо бормочет во сне Рэф. Но самое плохое: я вновь перестал понимать их речь.
Этот период бездействия превратился для меня в сущий кошмар. Когда я бодрствовал, меня беспокоило, что Алин могла рассказать детям, кто убил их семью. Из-за отключения лингвиста опасения лишь усиливались, ухудшая и без того плохой аппетит.
Стоило мне впасть в забытье, как меня настигали кошмары, еще больше изматывающие, чем бодрствование. Постоянные видения о событиях, творившихся в этом ангаре, перемежались с моими собственными злоключениями, причудливо перемешиваясь и создавая совершенно безумные комбинации.
На каком по счету пробуждении ощутил укол в плече, я вряд ли когда-либо смогу сказать, но в теле появилась легкость, а мысли, наконец-то, стали четкими, позволяя адекватно воспринимать окружающий мир.
— С пробуждением, Виктор, — фраза, прозвучавшая на русском, пусть и с каким-то странным акцентом, сработала похлеще самого мощного энергетика, заставляя вскочить с постели. Ну как вскочить, лишь дернул одеревеневшим телом, но, по крайней мере, я его ощущал полностью.
Прекратив попытки встать, смахнул с лица влажное полотенце и, прищурившись, завертел головой, пытаясь разглядеть говорящего. Возле изголовья кровати стоял Рэф, держа в руке пустой инъектор. Больше в комнате никого не оказалось, и я с непониманием откинул голову назад.
— Я здесь. Справа от Рэфа, — вновь раздался голос, и только сейчас я увидел возле парня тумбочку с небольшим плоским экраном, с которого на меня серьезно смотрела Алин.
Все еще ничего не понимая, ощупал место за ухом, куда когда-то Форх с Дереком вживили мне бионта. Ни малейшего следа, лишь ощущение небольшого шрама, словно от неудачного пореза.