– Эт ты конечно правильно, но жестковато – пробубнил Фёдорович, стоя возле конуры своей и докуривая сигарету. Неловко то как стало, я совсем и забыл о нем. Думал плюнул он на всю эту херотень да спать пошёл. Мол к черту вас всех и тварей этих туда же.
– Да знаю я, знаю. Но личное это, личное понимаете. Не буду же я каждому встречному свою жизнь выкладывать. Там от меня и не останется нихера. А извиниться то наверное надо.
– Эх, Егор. Ты думаешь ей твоя личная жизнь интересна?. Да плевать она на неё хотела, поверь мне. Ощутила она что тебе внутри, там где сердце кровь качает, хреново. Вот и решила тебе поддержать а ты, да что ты, как сделал так сделал.
– И что же это терпеть, как мне быть то? – спросил я на полном серьёзе. Может действительно во мне проблема.
– Ну это уж ты сам решай, ты дерьмо заварил, тебе его и расхлебывать. Так, ты соберись и вперед. Сегодня я тебе уж точно показать все должен, а то с такими темпами мы тут до конца века будет работать.
– А тварь, что с тварью то делать будем? – заметно нервничая спросил я. Она ведь где-то там была, в тоннелях. Ждала своего часа, чтобы кого-то из нас троих сожрать.
– Нихрена мы с ней делать не будем, если встретим то завалим. Его уверенность подбодрила даже меня, неужто он и правда считал что сможет её завалить. Неужто забыл что столкнулся с ней лицом к лицу и чуть не обделался. Откуда ж интересно взялась эта смелость.
Очень мне не хотелось делать этот сраный обход, голова разваливалась на части. В ушах по прежнему стоял неприятный звон, словно внутри, там в моей голове, кто-то поселился и стучал по маленькой железной кастрюле, может котелку. Но что поделаешь, снарядился рюкзаком, фонарём, киркой небольшой и принялся ждать когда Фёдорович соберёт свою снарягу.
Долго ждать не пришлось, у него как оказалось уже все готово было, можно было выдвигаться в путь. Внезапно мне захотелось узнать, который час. Не знаю зачем, но время даже здесь было полезно хоть иногда отслеживать.
– Время не знаете? – спросил я у Фёдоровича. Тот отодвинуть рукав выше к локтю. На руке засветились часы, показывали 16:55. Значит уже вечереет, на поверхности небось сейчас так хорошо. Воздух свежий, птицы летают. Солнце радует глаз а ветер щекочет нос. Вот бы выйти, хоть на секунду. А потом просто сбежать. Но нет, нельзя. Нельзя их тут оставлять, да и раз уж сам подписался, надо идти до конца.
– Вот тебе и маевка, Егор. Но знаешь, есть и свои плюсы. Коль хорошего не видишь, то и с жиру беситься не будешь. Соскучиться успеешь а там гляди и солнце милее станет, и трава будет ноги радовать. Такова вот жизнь, это мы вот здесь прозибаем, проклинаем дождь и другие моменты. А как выходим наверх, так сразу ценить начинаем. Природа это тебе не шуточки шутить, её уважать надо.
– Да, правы вы однако. С этим не поспоришь. Не знаю я зачем он выдал тираду эту, но прав он был на все миллион процентов. Без природы человек сдохнет моментально, без солнца и без воздуха. Если она сама его не убьёт раньше, за шалость какую.
На этой ноте, двинулись в северный тоннель, что правее от той стычки был. Там где тварь чуть Фёдоровича не разорвала. Там где в панике стрелял он. Двинулись быстро и незаметно, чтобы Янку не расстраивать. Хватит с неё впечатлений, спим мы и все. Но это для неё информация, для неё утешительный приз. А нам, как Фёдорович сказал, пора и совесть иметь. Хочешь или нет а работать надо.
Двигались тихо, можно сказать что бесшумно. Дабы не привлекать к себе внимание, опасность не миновала. Нам надо
пройти около пятидесяти метров, сквозь непроглядную темень. Там ты где то, я тебя чувствую, сука. Только выскочи, только попробуй напасть на меня. Я проговаривал себе это мысленно, нащупывал правой рукой автомат и как то становилось легче. У меня есть оружие, серьёзное и не какой-то там пистолет. Не думаю что от обоймы целой, тварь эта выживет. Либо я не выживу. Тут уж как пойдёт, но лучше всего не пересечься с ней.
Дошли до того самого места, темнота становилась все сильней, свет фонарей еле был заметен, уходил на попятную. Что уж говорить о людях, если даже фонарь в страхе нервно помаргивал, либо просто разряжался. Перед глазами появилась Янка, в ночнушке своей, вся в крови. Из глаз тоже сочилась кровь. Из ушей, из носа. Под кожей что-то шевелилось, в голове звоном раздался голос – Егор, помоги. Они делают больно. Они внутри. Такого ужаса и врагу не пожелаешь. Нет, этого нет, это все газ. Я просто надышался и все, продолжал я себя успокаивать. Вроде помогло, отступила она, нет её больше, кровавой и холодной. С чем то живым, там под кожей. Пошли нахер из моей головы.