-Сейчас помажу одним кремом, наутро ничего не остается, - говорит она, доставая тюбик из семейной аптечки. Я не шевелюсь, пока ее мягкие руки наносят густую массу на мое лицо. - Это тот мальчишка Каин? Выпускник, а творит такое.
- Он и до вашего сына докапывался?
- Когда ему становится скучно, - говорит отец, - то он лупасит рыжика, что есть силы. Не знает, кого еще ненавидеть. Говорят, что он выпускается в этом году, так что вы пару лет отучитесь спокойно.
Вспоминаю бешеного Каина и его кулаки. Дергаюсь, когда крем начинает пощипывать.
- Так надо, - улыбается мать. - Ты молодец, что дал ему отпор. Но всем нам еще повезло, - распрямляется и кладет тюбик обратно в аптечку, - что мы не выходцы из другой страны, и что наш цвет кожи не отличается от его. Отец благополучно закрывает глаза на то, что его сын растет нацистом.
После этих слов она вся съеживается, ударяет кулаками по поверхности тумбы. Отец чуть опускает голову, запуская руки в волосы, взъерошивая их на затылке и нервно кусая губы.
- Роджер, будь осторожен, лучше не лезь к нему, он может и убить тебя. Ему все равно, а жизнь уже тебе не вернут. Каин - обиженный взрослый ребенок. Не понимаю, как надо потерять себя, чтобы стать таким.
Слышу стуки по потолку. К нам бежит Гарри со второго этажа:
- Постель готова! Пошли, Роджер, я тебе кое-кого покажу.
Благодарю еще раз родителей, мысли о Каине улетучиваются из моей головы. Мы поднимаемся наверх, заходим в комнату Гарри. Он уже включил ночник и достал книжку.
- О, я читал уже это, - отмахиваюсь, вспоминая эту сказку. Хотя, сколько бы я не пытался утверждать, что вырос из этих самых сказок, в них было больше смысла, чем в любых взрослых книжках.
- Извини, я не знаю, чем тебя развлечь, если только музыку включить.
Он лезет за пластинками, которые я в последний раз видел в лет шесть.
Раритет.
-Подожди, ты мне обещал кого-то показать, - наконец перебиваю его я.
-Да... Только он стесняется.
Ожидаю чего угодно, но только не этого:
- Это мой лучший друг. По мимо тебя у меня есть человек, который мне дорог. Надеюсь, ты не обидишься.
- Нет, - смеюсь, усаживаясь на матрас, натягивая на себя одеяло. - А он живет далеко от нас?
Родители говорили, что я его первый друг.
- Нет. Вот, это мы вместе ездили на озеро, - он берет фотографию у кровати, протягивает мне. На ней Гарри с каким-то темноволосым парнем, держат удочки, показывают «мир» и улыбаются во все тридцать два зуба. - Это Джеффри. Он старше меня на три года. Редко с ним видимся, потому что он уже в колледже. Наверное, нашел себе девушку. Он классный, правда?
- Ну, да, - парень действительно интересный на вид. - Он часто носил мне сладости, когда я лежал в больнице.
Моя память знала, что Гарри не несет ответственность за свои слова и много врет. Но здесь была фотка, явно не подстава.
Гарри откидывается на кровать и укутывается одеялом:
- Хочешь увидеть его тоже? Мы можем подружиться все.
Меня напрягала эта наивщина, но при этом распирало от прилива разноцветных эмоций, похожих на порошок, который вдыхал Бог и посылал на землю пестрый дождь.
- А что для этого надо делать?
- Уснешь и увидишь.
Больше ответа я не получаю.
У Гарри был друг Джеффри. Они вместе лежали в больнице, но когда ему исполнилось восемнадцать, то его перевели в отделение для взрослых. Они не болели гриппом, их тело не пожирал неизлечимый вирус. Гарри и Джеффри были похожи, поэтому лежали в больнице для таких, как они. На лето их забирали родители, ездили с ними на природу, отдыхали. Родители Джеффри были богатыми людьми, поэтому частично оплачивали лечение Гарри. Парни мечтали, что будут дружить всегда, что обязательно выйдут из домов с высокими стенами, окажутся в райских садах или центральных площадях, станут известными, обязательно женятся и уедут в другую страну, где не так жарко, как здесь. Эти пластинки были не в гараже у отца Гарри, а у Джеффри, который был поклонником раритета и подобной музыки.
Я пил много воды и давился эмоциями, которые затапливали мою глубину, делали ее черной. Это мне удалось узнать поздно ночью, когда спустился на кухню, чтобы собрать мысли в кучу.
Джеффри умер примерно год назад. Родители вернулись в Англию, прекратив финансировать лечение. Гарри был выписан из больницы, так и не долечившись. Никто не говорил ему о смерти Джеффри, поэтому Гарри верит, что они встречаются в его снах.
- Сонный Джеффри всегда с ним, - смеется мать. Мы сидим на небольшой зеленой кухне, нас освещает лунный свет, ворвавшийся в маленькое деревянное окошко. Тишина наполняет нас доверху, мы перевариваем эти истории впервые и в сотый раз.