Люди расстраиваются, когда не становятся сразу теми, кем хотели бы стать. Но обиднее всего, когда по завещанию ты хочешь, чтобы прах твоего друга не развеяли без твоего. Обидно, когда ты жив, а кто-то родной умер. Хотя, обидно только тому, кто вменяем и знает суть этой истории. Мертвому и психу сейчас побоку.
- Я завтра привезу ему футболку.
В эту ночь мне снятся Гарри и Джеффри, которые рыбачат на берегу озера, смеются и совсем не замечают меня.
Моя персона находится рядом с ними, наблюдая за происходящим. Ветер бушует, разгоняя волны, солнце прячется за черными тучами. Я пересыпаю белый песок, слушая шум воды и их смех.
- Ты его видел, правда? - спрашивает он, когда я приезжаю к нему опять.
- Видел.
И на этот раз я не врал. Меня ждала суббота и выходные с матерью. Мне вдруг захотелось с ней помириться и попросить прощение за все происходящее.
Я завидовал Гарри, потому что он мог видеть во сне того, кого потерял.
- Это тебе, - говорю я, протягивая ему футболку.
В шесть утра все еще спят. Так я встречаю свое раннее утро в новой жизни. Спасительные лучи солнца прорываются через ночные облака, согревая меня и этот холодный воздух.
Гарри стоит на пороге и, кажется, сопит.
- Что?
Люди не так часто делают это, плюются сентиментальностью до тех самых пор, пока их глубина пуста.
- Спасибо, - говорит он.
Клянусь тебе, я хотел быть хорошим человеком.
Всегда.
4 метр
- Ты мне совсем не хочешь помогать? - мать взрывается, швыряя тарелку в раковину. Втягиваю голову, слушая грохот пластика о раковину. - Я пашу на работе, оплачиваю все твои расходы, пока ты элементарно не можешь прибраться. Где ты бываешь до ночи?
- У Гарри, мам. Я говорил, - сохраняю спокойствие.
- Роджер, черт. Ты меня не предупреждаешь.
- Предупреждаю, просто ты ничего не помнишь со своей работой. Ни-че-го, - хлопаю руками по столу, вскакиваю с места. - Может, правда, пора взять отпуск?
Сейчас я похож на какого-то механического робота, который повторяет раз за разом одну и ту же программу. Нормальные люди так не говорят, да и вряд ли у этих самых людей такие траблы с матерями.
Она выстраивает передо мной прозрачную, но толстую стену. Я хорошо вижу ее через этот «лед», однако, сколько бы мои ладони не барабанили по нему, его не пробить.
- Мам, блин! Я - твой сын. Просто забей на работу, проблемы, возьми меня к морю на неделю, отдохни. У меня школа заканчивается через три недели. Отличные каникулы получатся, да?
- Взять отпуск? - она замолкает. - Отпуск... - смакует это слово на языке. Я сажусь на место, кладу руки на стол, тяжело вздыхая. Она медлит. - А деньги я откуда возьму на поездку? Мы потратили все с этим переездом и похо...
Она затыкает себе рот, зажмуриваясь. Слово «похороны» уходит внутрь.
Забавно осознавать то, что родной сын смог пережить потерю отца лучше, чем его мать.
- Посмотрим.
Внутри меня копошится надежда, выплывшая на поверхность глубины.
Так мы допиваем кофе, доедаем бутерброды и идем по своим делам. Она продолжает каждый день срываться на мне, упрекая меня в халатности, ошибках, разгильдяйстве. В моих ушах в это время играет какая-то музыка, которая заглушает весь этот шум.
Я знаю о детях, которые живут в неблагополучных семьях. Ровно до семнадцати лет я жил в счастливой семье, пока мой отец не погиб на задании.
Так музыка прозрачным дождем разбавляет лаву в моей глубине.
Автобус едет по новому маршруту, мир вокруг наполняется жизнью, небо становится ярче и чище. Дождь идет сегодня впервые за пару недель. Небо затянуто иссиня-черными тучами. Как-то тоскливо холодно, хоть впереди и...лето.
Пассажиры не обращают на меня внимание, пока я держу ладони прижатыми к окну, любуясь каплями дождя на стекле, городом на фоне темных туч, людьми под зонтиками, проснувшейся после зимней спячке природе.
Несомненно, летом мы поедем на море. На нем я никогда не был, но люди говорят, что это что-то незабываемое. Наконец-то это море заполнит нашу с мамой глубину.
- Ро! - у выхода меня останавливает Каин. От него несет табаком, шампунем и школьным мылом. Он наваливается на меня, смеется. - Куда поскакал? Сегодня понедельник. Гарри стоит впереди, ожидая меня. Но я медлю, переводя взгляд на Каина.
- Слушай, может не сегодня? - у меня было много времени подумать над отмазкой. Сказать Каину «нет» - означает похоронить Гарри, а тот только пошел на выздоровление. Сказать «да» - похоронить себя. Но, конечно, ты знаешь, что моя душа настолько большая, что мне нужно удалить печень, чтобы та не поломала мне органы.
- Ты обещал, - Каин поднимает руку парням. Они отходят от сетки, готовые наброситься на того, кого им покажут.