- Да, Роджер Келли. Как вы узнали?
Он жестом приглашает меня пойти с ним. Послушно плетусь рядом, осматривая местами побитые и раскрашенные стены.
- Сейчас ты не похож на них.
- На кого? - мои колени начинают судорожно трястись.
Он открывает дверь, запуская меня в класс:
- Они.
Внутри класс светлый, только парты в нем старые, исписанные и грязные. Ученики сидят по парам, и для меня это что-то новое, ведь подобная система используется в школах очень редко, если только на таких предметах, как химия.
Четыре окна, жалюзи, яркий солнечный свет и слишком заметная пыль в воздухе. Темная доска, белый потолок, ламинат на полу, бежевые стены. У доски стол учителя. Старичок листает журнал, почти, что уткнувшись в него носом. В классе стоит шум, но тут же с появлением директора все звуки исчезают.
Теперь я понимаю, о ком он тогда сказал...
Ты можешь представить? Их было человек двадцать, на них пестрые одежды, купленные хрен пойми где. Слишком много оголенного тела у девушек, куча косметики и лака. А парни? Те, которые стояли у фонтачика, сидели на одном ряду. Их объединяло что-то особенное. Внешне они были непохожими друг на друга: у одного были короткие черные волосы и куртка, у второго - мятая рубашка и джинсы с забранными в хвост белыми волосами, третий был тем самым лысым в кожанке и берцах, а четвертый - шатен Мет в поношенной футболке. Их объединяло что-то страшное: глаза. Я никогда не видел столько ненависти. Теперь мой липкий ужас при знакомстве с ними вполне объясним.
- Здравствуйте, это ваш новенький.
- О, какой хороший мальчик, - старик встает с места, подходит ко мне и обеими руками пожимает мне ладонь.
Кто-то непристойно шутит, поэтому мои колени снова начинают трястись.
Говорят, что ты будешь всегда помнить школу. И когда закончишь, то теплые воспоминания охватят тебя.
Так вот, эти люди либо врут, либо они были теми, кого приняли в коллектив.
-Представься и расскажи о себе, - просит директор. Теперь понимаю, почему со взрослыми мне общаться намного проще, чем с детьми. Даже если ты им неприятен, они могут это контролировать.
- Я - Роджер. Мне шестнадцать. Я люблю гулять, читать, играть...
- Ботаник!
- Метью Кейси, сейчас отправишься в мой кабинет! - у директора звонит мобильник. Мысленно я прошу его не уходить, но все бесполезно.
В классе начинается переполох, грязные шуточки и подколы меня.
Сажусь на третью парту, где нет вообще никого. Парень с хвостом поворачивается ко мне и шепчет:
- Здесь сидит чокнутый Гарри. Больной парень, лучше вали куда подальше.
Я киваю, потому что мне кажется, что это такая уловка. В этот момент я пытаюсь слушать учителя, но у меня не хватает сил закричать на них. Старик почти глух, плохо видит, поэтому ему все равно, что происходит тут. Спроси, как он относится к детям, и он скажет тебе, что они все милые мальчики и девочки, которые просто иногда ленятся учиться.
Урок проходит довольно быстро, но моя тетрадь почти пуста, в голове шум. Все, что хочется, прийти домой и сказать матери, что сам готов учиться дома, лишь бы не видеть этих людей.
Когда мне было пять, я разревелся ночью, что не хочу идти в школу. Мол, они мне не понравятся. Но потом я убедился, что там хорошо, когда у меня появились друзья и хорошие преподаватели.
Сейчас понимаю, что мои слова были пророческими.
Выхожу по звонку из кабинета, тысячу раз прижатый к двери и оскорбленный. Вся школа спешит куда-то. Кажется, на улицу. Иду за ними. Они собираются у выхода, скандируя имя:
- Каин! Каин! Каин!
Мне вспоминается библейский сюжет про Каина и Авеля. Только человек, что входит через главные ворота, совсем не похож на того Каина.
Двери с шумом отворяются. Он словно пытается вынести их с ноги. Он высокий, широкоплечий, грубый, с щетиной и отросшими черными волосами. Они касаются его скул, закрывают уши. У него смуглая кожа, темные глаза, узкое лицо. Губы вытягиваются в лукавой улыбке, оголяя ровные белые зубы.
- Где?
Всего один вопрос, который заставляет толпу разойтись. Пытаюсь слиться со всеми, тогда Каин идет искать сам. Он словно волк, который рыскает голодными глазами добычу, что спряталась в кустах. Меня колотит огромным молотом, внутри все давно перестало что-либо чувствовать, руки влажные и холодные, а все происходящее - плод моего воображения.
Просыпаюсь, одеваюсь, иду завтракать. Дурной же сон мне приснился, верно. Вот я сижу за столом, рядом отец, читает газету, все прекрасно. Никто никуда не уходил и не уезжал.
Но это не сон и мой отец мертв, а я в полной заднице.
Наконец, он находит меня. Как?
- Ты не похож на них.
Ответ слишком очевиден, и сейчас мне не очень понятно, как надо пасть, чтобы стать похожими на этих людей.