Он хитровато и доброжелательно улыбается.
— Я оставлю сумму на ваше усмотрение, — говорю я.
Гильермо испытующе смотрит на меня, потом садится за стол. Выписывает чек. У него в руках золочёный «Паркер», кредитная книжка выдана «Чейз Манхэттен». Сумма не потрясает меня так, как это случилось бы до операции в «Аль-Кабаре», но всё же она внушает уважение.
— Спасибо, — торжественно говорит Гильермо, вручая мне чек. Это просто формальность, деньги уже переведены на мой секретный счёт, указанный в контракте. Но держать в руках несуществующий чек приятно.
Я киваю, жму Гильермо руку. Всё, можно уходить вон. Маленькому мальчику дали конфетку и выгнали из компании взрослых людей, играющих в серьёзные игры.
— На посошок? — господин Агирре с улыбкой достаёт из стола бутылку. Настоящий французский «Арманьяк». В виртуальности он стоит немногим дороже кока-колы, но сам жест приятен. Агирре как бы не сомневается, что мне знаком вкус этого напитка.
Мы чокаемся, отпиваем по чуть-чуть. Я не любитель коньяков и бренди, но всегда лестно на секунду почувствовать себя знатоком благородных напитков.
— Я догадываюсь, как вы потратите эту сумму, — неожиданно говорит Гильермо.
— И как же?
— Они вернутся на счёт «Лабиринта», — Гильермо усмехается.
— Нет.
Он удивлённо приподнимает брови:
— Вы отступитесь? Да?
— Я спасу Неудачника. Но на это у меня есть деньги. А чек… я верну его. Чтобы вы изменили сумму.
Гильермо кивает. Он ожидал моей настойчивости и вполне удовлетворён обещанием.
— Удачи вам, дайвер.
— Если в «Лабиринте» случится что-нибудь неожиданное… вы не сможете известить меня? — интересуюсь я. — Неофициально?
— Адрес, — по деловому говорит Гильермо.
Я даю ему визитку, на которой указан сетевой адрес. Это не мои координаты, это просто почтовый ящик, на котором, сообщив пароль, я смогу получить письмо на имя Стрелка.
— Вызвать вам такси? — интересуется господин Агирре на прощание.
— Спасибо, Вилли, в этом нет необходимости.
Машину «Дип-проводника» я торможу, отойдя на пару кварталов. Не то, чтобы опасаясь слежки, но хорошим привычкам изменять не следует.
— Квартал «Аль-Кабар», — приказываю я. Водитель на этот раз — миловидная рыжеволосая женщина с крошечными морщинками у глаз. Великолепно выстроенное лицо…
— Данного адреса не существует, — огорчает она меня.
— «Аль-Кабар». Восемь-семь-семь-три-восемь.
— Заказ принят.
Машина трогается с места, улицы мелькают вокруг. Я прошу Вику сменить мужественный облик Стрелка на простодушную рожу Ивана-Царевича. Секунда — и в зеркальце отражается герой в белых одеждах.
Картинки, картинки и более ничего. Сейчас программы «Дип-проводника» перекидывают мой канал связи с сервера на сервер, готовятся соединить меня с «Аль-Кабаром» — доставить к волосяному мосту и охраннику-ифриту. Картинки, и более ничего. Глубина не может иметь собственный разум!
И всё-таки я не чувствую уверенности даже в собственных мыслях.
01
Пустыня встречает меня горячим дыханием, а ифрит — оглушительным рёвом:
— Ты посмел вернуться, вор из воров?
Хорошая программа… с памятью…
Ифрит отрывает от песка каменные ноги, делает шаг, другой. Мост-волос натягивается и звенит, но пока не рвётся. Что-то новенькое — за прошедшие дни программисты «Аль-Кабара» добавили сторожевой программе подвижность!
— Стой! — кричу я, поднимая руки. — Я пришёл к Фридриху Урману! Я не в твоей власти!
Исполинский кулак дрожит над моей головой. Между пальцами потрескивают искры.
— Обнаружен неизвестный вирус, — тревожно шепчет «Виндоус-Хоум». — Внимание! Включаю «веб»!
Пространство заволакивает лёгкой пеленой. Противовирусная программа, «веб», начинает отсекать часть поступающей информации, пытаясь защитить компьютер от действия вируса. Защита не идеальная, хороший вирус всё равно протиснется на мой канал. Но я не останавливаю Вику — она в панике… если, конечно, это слово здесь уместно… Фигура ифрита плывёт, делается нечёткой.
— Кто ты? — ревёт монстр. Голос тоже искажён.
— Дайвер! — кричу я. Мне сейчас нечего скрывать.
— Жди! — велит ифрит. Искры на его ладонях гаснут, и Вика отключает «веб».
Делать нечего, жду. Монстр неподвижен, лишь глаза поблёскивают, обшаривая меня цепким, почти физически ощутимым взглядом. В прошлый раз были цветочки — меня пропустили в мышеловку, будучи уверенными, что уйти я не смогу. Сейчас получившие головомойку программисты корпорации способны обрушить на меня все порождения своей фантазии. А среди них наверняка есть такие, что не только меня, не только Маньяка, самого старика Лозинского в ужас приведут. Очень некстати вспоминаются байки о вирусах, губящих «железо» — материальную часть компьютера…
— Иди! — оживает монстр.
Я ступаю на волосяной мост.
Глубина-глубина…
На этот раз меня встречают не двое карикатурных охранников. Целая толпа с оружием. Если бы меня так конвоировали в прошлый раз — чёрта с два я бы утащил мегабайтный файл.
В ледяном молчании охрана ведёт меня по улицам. Я ожидаю, что меня отведут в прежнюю беседку, но наша процессия движется мимо.
К мрачному серому строению.
В тюрьму меня хотят посадить, что ли? Смешно. Дайверы неуязвимы. Можно помешать нам воровать файлы, но не запереть в виртуальном мире.
Часть стражи остаётся у ворот, четверо вводят меня внутрь каземата. Двое впереди, двое сзади. Мечи наголо. Ох, посадят мне на компьютер вирус, мало не покажется. Тот, кому случалось пережить гибель винчестера, меня поймут. Однажды, в мелкой и почти бесприбыльной операции, я поймал на свою голову очень милый вирус, перемешавший фэт-зону и партитьюшн тэйбл твёрдого диска в равномерный коктейль. Маньяк сутки выковыривал из мёртвого винчестера остатки информации. Почти всё спас. А я плёл какую-то ерунду о пиратском игровом компакт-диске, с которого подцепил вирус.
Если уж те лохи ухитрились заразить мой компьютер такой пакостью, то и думать не хочется, что могут сделать ребята из «Аль-Кабара».
Дверь за спиной тяжело хлопает, закрываясь. Каземат погружён во тьму. Я иду на ощупь, меня подталкивают в спину. Всё ясно. Предельно сжат канал связи, по которому информация идёт ко мне. Чтобы ещё чего не унёс. Обрезаны зрительные образы.
— Стой! — командуют в спину. Послушно замираю.
Окружающим я, наверняка, виден как на ладони, и это не придаёт особой бодрости.
— Вы набрались наглости явиться снова, Иван?
Узнаю голос Урмана — точнее интонацию его переводчика. Поворачиваюсь, стараясь не таращить слепые глаза.
— Такова была наша договорённость.
— Неужели?
— Вы добровольно отдали мне файл в обмен на обещание повторной встречи.
Пауза. Долгая. Я не вру, и Урман оказывается в дурацком положении. Как хорошо — не врать. Да и зачем? В мире так много правды, что ложь просто не нужна.
— Чего вы хотите?
— Я? Ничего. Вы просили меня о встрече, очевидно, у вас есть какие-то предложения?
Снова молчание. Разумеется, Урман не ожидал, что я приду после попытки меня выследить. На всякий случай добавляю:
— Кстати, не надо отслеживать канал связи. Иначе я уйду.
Молчание затягивается, и я мысленно вижу Урмана, кивающего охранникам — «а ну-ка, отделайте его как следует…»
— Восстановите его канал связи в полном объёме, — приказывает Урман. — И снимите наблюдение.
Яркий свет. Жмурюсь, разглядывая внутренности каземата сквозь полуприкрытые веки. Мрачные тяжёлые стены, поверх стен — решётки, крошечные оконца — из зеркального стекла. В центре помещения — стол, кресла.
— Это зал совещаний, — объясняет Урман. Он в строгом костюме, при галстуке. Вероятно, его одежда автоматически подстраивается под интерьер помещения. Слышал я про такие штучки. — Здесь проводятся совещания совета директоров и некоторые встречи…
Понятно. Наиболее хорошо защищённое место в виртуальном пространстве корпорации. Отсюда не убежишь, как из беседки.