А канонерская лодка противника уже устремилась к подводному кораблю и начала сбрасывать глубинные бомбы. В такой обстановке врагу трудно было промахнуться. И сразу же в шестой отсек через подорванную крышку люка стала поступать вода.
— Аварийная тревога! — прозвучало по всем отсекам команда из центрального поста.
Секретарь парторганизации главстаршина В. Карпов и электрик коммунист П. Головин пытались преградить путь прорвавшейся воде. Инженер-механик И. Демиденко приказал пустить турбонасос. Но все было тщетным.
Тогда командир приказал личному составу покинуть шестой отсек и перейти в соседний.
Личный состав шестого отсека был спасен. Но вода затопила гребной электродвигатель. Это лишало экипаж возможности скрытно уйти из опасного района.
Вскоре вода проникла и в пятый отсек. Включили турбонасос. Но шум его привлек внимание противника. На лодку вновь посыпались глубинные бомбы.
Чтобы не демаскировать себя, пришлось выключить турбонасос. Создалась угроза затопления жизненно важных агрегатов и механизмов. Если это случится, то ничто уже не поможет лодке всплыть на поверхность.
Нужно было выбирать одно из двух либо погибать на дне моря, либо всплывать на поверхность, дать бой и попытаться уйти под дизелем. Командир выбрал второе. Его поддержали все, кто был рядом в центральном посту.
Но вот акустик коммунист Ефремов, доклады которого до этого были неутешительными, радостно воскликнул:
— Товарищ командир, шума винтов не слышу!
— Добро! — облегченно вздохнул Комаров. — Будем готовиться к всплытию. Принять все меры предосторожности.
Личный состав вооружился. Артиллерийский расчет подготовился быстро занять место у единственной сорокапятимиллиметровой пушки.
Лодка всплыла, готовая дать артиллерийский бой.
Открыт рубочный люк. Командир, а за ним вооруженные пулеметами, винтовками и гранатами члены экипажа выскочили наверх. Тишина. При лунном свете хорошо видно все вокруг. Катера противника ушли.
Самое время уходить из этого района. Задача не из легких: шестой отсек затоплен, и вся его электрочасть выведена из строя. Генератор, побывавший в воде, для зарядки аккумуляторов включать без просушки сразу нельзя. Единственное спасение — идти в базу под дизелем.
Так лодка «М-36» превратилась в надводный корабль. До базы предстояло пройти около шестисот миль мимо берегов, занятых врагом, в районах, где возможны встречи с самолетами противника. А в распоряжении экипажа лишь сорокапятимиллиметровая пушка.
По пути в базу под руководством инженера-механика лодки Ивана Ивановича Демиденко моряки быстро осушили затопленный электромоторный отсек.
Досталось в этом походе и боцману Коваленко. Электродвигатель вертикального руля оказался в морской воде, включать его нельзя. Боцману пришлось управлять рулем вручную. Это тяжело, очень тяжело. Но с помощью товарищей он справится с этой задачей.
Не избежала лодка и встречи с вражескими самолетами. По пути в базу она несколько раз подвергалась атакам торпедоносцев. Огонь пушки и удачные маневры командира «малютки» позволили успешно отбить атаки воздушных пиратов.
Да, опасным для наших лодок был район западного и северо-западного побережья Черного моря. Мелководье, постоянная активность противолодочных кораблей противника, минные поля, точное расположение которых не было известно, — все это усложняло боевую деятельность подводников.
В этой обстановке гитлеровцы считали, что их транспортные суда в безопасности. И тем не менее нередко наши лодки пускали их на дно.
Уж на что, казалось бы, неблагоприятный район, что при входе в Георгиевское гирло Дуная, но и здесь часто появлялись наши подводники. В начале октября 1942 года боевую позицию в этом районе заняла лодка «Щ-216» капитана 3 ранга Г. Е. Карбовского. Инженером-механиком на ней плавал старший техник-лейтенант П. В. Калякин.
Павел Васильевич Калякин начал службу на подводных лодках штурманским электриком, затем был старшиной группы электриков. В 1939 году, сдав экстерном экзамен, стал инженером-механиком. Был он практиком с большим стажем, чувствовал технику, как говорят, пальцами, положение лодки — ногами, а работу гребных двигателей и дизелей — ушами.
Утром 10 октября вахтенный офицер заметил в перископ мачты судов в порту. Доложил об этом командиру. «Загрузятся и будут выходить, — подумал Карбовский. — Здесь мы им и подготовим встречу».