Это предыстория, далекая и с множеством темных пятен. Так вот, одно из таких «пятен» дотошным британцам удалось недавно вывести: спустя почти семьдесят лет они обнаружили на дне Норвежского моря свое затонувшее судно. И надо сказать, поступили по-джентльменски, предложив своими силами поднять золото и поделиться с нами в соотношении фифти-фифти.
– Что за эпидемия честности? – поинтересовался я, сидя в кабинете у шефа. – Вечно ненавидящие Россию англичане – и вдруг «пятьдесят на пятьдесят»! Они же могли поднять золото одни. И так, что мы никогда бы о нем не узнали.
– По поводу честности фантазировать не буду. Просто британцы не желают рисковать в одиночку.
– Не понял. А в чем заключается риск?
– Деликатность ситуации состоит в том, что останки судна покоятся на дне моря в норвежской экономической зоне.
Интересно девки пляшут!.. Я в недоумении смотрю на генерала: он ничего не перепутал? Зона территориальных претензий, где прибрежное государство нагло накладывает лапу на любую находку, представляет собой полосу шириной в двенадцать миль. А дальше – на континентальном шельфе или в двухсотмильной экономической зоне согласно международному праву суверенитет распространяется лишь в отношении разведки и разработки естественных богатств, а также в области охраны морской среды. Ценности, извините, сюда не входят. Они, как правило, делятся между нашедшим их счастливчиком, хозяином (если тот объявился и доказал свои права) и компанией, осуществляющей подъем (это очень недешевое удовольствие, особенно при большой глубине).
– Понимаешь… – морщится Сергей Сергеевич, – если придать находке огласку, затянуть подъем, то норвежцы приплетут Найробийскую конвенцию об удалении затонувших судов – в ней есть за что зацепиться. Последуют вялые споры, нудные выяснения, дипломатическая канитель… Поэтому мы согласились с предложением британцев тихо и без проволочек поднять золото, поделить его и разбежаться. Будто там никогда и ничего не было.
Что ж, наверное, это правильно. Да и не мне решать подобные вопросы.
– А разве золото до сих пор принадлежит нам? – спешу я развеять последнее сомнение.
– По договору оно переходило в собственность американцев в момент доставки в порты формирования конвоев. Таковыми портами являлись: Рейкьявик, Ливерпуль и военная база «Loch Ewe» в Шотландии. Если ценный груз по каким-то причинам не доставлялся в эти порты, то нашей стране приходилось компенсировать его полную стоимость. Так что по всем законам, если не брать в расчет возможных возражений Норвегии, оно наше.
Суть предстоящей операции предельно понятна. Поднимать золотые слитки подрядилась британская компания «Marine Exploration», много лет специализирующаяся на подобной работе. Наша сторона отправляет к месту подъема сторожевик для охраны британского судна. На мою команду возложена обязанность обеспечения безопасности водолазов.
Покончив с объяснениями, генерал устало откидывается на спинку огромного кожаного кресла.
– Задача ясна?
– На девяносто два процента.
– А восемь куда подевал?
– Погрешность видимости из-за фитопланктона.
Старик улыбается и подает на прощание руку.
Открываю глаза и смотрю на стрелки часов. Судя по времени, скоро должны приземлиться на военном аэродроме Североморска.
Приняв немного коньячку, парни успокоились и мирно спят.
Свою норму каждый из них отлично знает; беспросветно или сильно пьющих в моей команде нет и никогда не будет. Тяжелая и сопряженная с постоянным риском работа боевого пловца требует великолепного здоровья и столь же великолепного физического состояния. А совмещать это с большими дозами алкоголя попросту невозможно.
Снижаемся.
Вместе со мной почуял перемену и скорую свободу Босс. Подняв большую голову, он вопросительно смотрит на меня. Обычно таким выразительным взглядом он извещает о необходимости прогуляться на улицу по неотложным делам.
– Потерпи, дружище, – треплю его жесткую холку, – скоро выйдем на воздух. Пока перегрузим наше снаряжение в машину, ты десять раз успеешь окропить шасси этого пепелаца. Потом нас довезут до пирса и разместят на каком-нибудь небольшом военном корабле. На кораблях-то тебе привычнее, верно? Тебе, исходя из морского опыта, давненько следует присвоить звание «главный корабельный старшина».
Слегка наклоняя голову то влево, то вправо, Босс не сводит с меня умного внимательного взгляда. Похоже, он согласен на все. Лишь бы поскорее справить нужду и не отстать от родной команды…
* * *
Мои предположения опять сбылись до мелочей, и дело не в «механизме шестеренок», а в обычном опыте. Просто мне и команде «Фрегата» неоднократно приходилось действовать по аналогичной схеме: внезапный вызов к шефу, краткая постановка задачи, стремительная поездка в аэропорт, дальний перелет с посадкой в одном из портовых городов России, погрузка на военный корабль. Ну и, конечно же, поход на этом корабле до точки предстоящей работы. Случались и другие схемы – более изощренные в части, касающейся нашего передвижения к месту действия. Но об этом в другой раз, а происходящее с нами сегодня – буднично и привычно.