Слова: "Он говорил о зверях ['алъ], и о птицах, и о тварях ползучих, и о рыбах" позже были истолкованы так: "он говорил с ['эль]" — со всеми этими созданиями[65]. В легендах всегда говорится именно так. В легендах он не только понимал язык птиц и других животных, но и правил неисчислимым воинством демонов, которые даже помогли ему построить храм. Он — еврейский царь, избранник Яхве. Но в то же время он, несомненно, чародей, и это обстоятельство для нас очень важно. Можно сказать, что он построил храм Яхве, но в то же время в нем живет язычество — так сказать, языческая анима. Здесь просматривается символическое предчувствие будущего развития, объединения противоположностей. Это проливает свет на некоторые еврейские легенды, в которых Соломон становится фигурой-антропосом и достигает почти божественного уровня. Например, в "Мидраш Берешит Рабба" мы читаем:
Соломон обрел власть над миром животных, которую Адам потерял из-за своего греха[66].
И в Талмуде:
Соломон до своего падения был властелином всего земного и небесного''[67].
Отцы церкви отвергли эти легенды, так как считали, что человеком, повелевающим всеми созданиями, может быть только Иисус". А в арабской легенде рождение Соломона очень напоминает чудесное рождение: когда родился Соломон, от его лица исходило сияние. Иблис (то есть Сатана) и его воинство расплавились, как плавятся в огне свинец или железо; ангелы спустились на землю, чтобы помогать при родах; земля смеялась от радости; дикие звери перед ним склонились, а домашние животные подошли к нему[68].
Но как обычный человек царь Соломон вовсе не стремился к внутреннему слиянию с языческой анимой. Она соблазнила его, он женился на египетской принцессе, которая спровоцировала его падение, то есть увлекла его назад, к языческим культам и материальной культуре. Его царство развалилось на части из-за его любви к роскоши, и он умер изнежившимся восточным деспотом. Так что вовсе не волею случая в легенде эта египетская принцесса отождествляется с царицей Шебы. Но для нас это особенно важно, ведь библейский текст ничего не говорит о свадьбе царя Соломона и царицы Шебы.
И царица Шебы услышала, что Соломон славен именем Господа, и прибыла, чтобы испытать его загадками. (3 Кн. Ц. 10:1,10:3)
Древнееврейское слово наса на самом деле означает не только "испытывать", но и "искушать". А слово хидот означает и "сложные вопросы", и "загадки"; то есть она пришла, чтобы искушать (испытывать) его загадками. Сами загадки в библейском тексте не приводятся.
Некоторые комментаторы считают, что это была всего лишь безобидная светская царская игра, сходная с восточными испытаниями загадками, которые были распространены при царских дворах в Средневековье. Но, как указывает Андрэ Шастель, турниры загадок на самом деле отражают борьбу за власть[69]. Если ты загадаешь кому-нибудь загадку, которую он не может отгадать, ты несомненно обретешь над ним власть. Более того, можно добавить, что признаваясь в незнании ответа, человек подчиняется более могущественному знанию загадавшего загадку. Царица Савская провоцирует царя Соломона своими вопросами; нетрудно почувствовать, что за этим скрывается соревнование двух волшебников, а это чрезвычайно важно.
Похоже, что за этой ширмой просматривается полустершийся, но не потерявший своего значения, образ Сфинкса: дело не только в самих вопросах, перечисленных в легенде, которые отчасти похожи на загадки Сфинкса (запутанные вопросы об очень простых вещах), но и в том, что вопросы царицы Савской — испытание для Соломона. Согласно библейскому тексту, она приехала, чтобы "испытать его сложными вопросами". Подобное испытание — архетип, и побежденный обязан платить, он должен отдать нечто, находившееся в его обладании, и плата может колебаться от какого-нибудь предмета до самой жизни побежденного.
Часто разгадывание загадок было делом жизни и смерти[70]. В Ветхом Завете испытание загадками упоминается лишь дважды: второй раз — это история Самсона в книге Судей 14. Игра в загадки, начавшаяся как свадебная забава, закончилась кровавым побоищем; жена Самсона, филистимлянка, играет роль отрицательной анимы, вызывающей трагедию, — она раскрывает секрет его силы и уничтожает ее.
Келсо приводит и другие интересные примеры загадок, превратившихся в вопрос жизни и смерти81, и некоторые из них я хотела бы привести здесь. Плутарх утверждает, что подобное состязание происходило между Теогнисом и Гомером, в котором последний был побежден и умер от унижения. В современной Греции существуют легенды, очень похожие на легенду о Сфинксе: человек умирает из-за того, что дал неправильный ответ на загадку. Живущее в замке чудовище загадывает загадку и дает сорок дней на ее решение. Если человек не отвечает, чудовище его пожирает. В тевтонской легенде о Вартбурге Криге смертоносный турнир загадок происходит между Одином и великаном Вафтрудуиром. В "Махабхарате" зависимость жизни и смерти от ответа на загадку проявляется по-другому: разгадав загадку, герой Юдхиштхира освобождает двух братьев от власти чудовища.
70
См.: "Riddle" (James A. Kelso) in James Hastings, ed.,