В другой версии этой истории Сарой чуть не овладел по неведению царь Авимелех из города Герара. Но "Бог явился Авимелеху ночью во сне" и сказал ему правду. В этой версии наказанием была болезнь, вызывавшая бессилие.
И помолился Авраам Богу и исцелил Бог Авимелеха, и жену его, и рабынь его, и они смогли рожать. Потому что закрыл Господь все утробы в доме Авимелеха из-за Сары, жены Авраама. (Быт. 20:17-18)
Это очень странные наказания, ибо в обоих случаях цари не виноваты. Сара не должна попасть в царский гарем, это своего рода табу, и потому Бог вмешивается, чтобы ее освободить. Необходимо вызволить Сару из языческого гарема. Монотеоистический Бог очень озабочен тем, чтобы она не осталась язычницей или снова не впала в язычество.
С точки зрения психологии, это означает, что для женственности есть опасность не влиться в монотеизм и не последовать за новым религиозным развитием, застряв в собственном первичном элементе, в земле. Божественное вмешательство необходимо для того, чтобы уберечь от этого Сару. Но зачем? Как мы увидим позже, она должна выполнить свое предназначение и стать матерью. Единственный смысл ее жизни — стать матерью.
И тут появляется еще один мотив, совершенно парадоксальный: та, которой предначертано стать матерью целого народа, вначале бесплодна. Сара страдает от своего бесплодия; оно лишает смысла ее жизнь. Она состарилась бездетной, и ее судьба изменилась после встречи с духовным миром, когда ей было свыше предсказано, что она родит сына. Эти новости принесли три человека, которые сначала пришли к Аврааму и сказали: "Где Сара, жена твоя?" И он ответил: "Вот, в шатре". (Быт. 18:9) Было необходимо, чтобы Сара присутствовала и слышала предсказание.
В данном случае важно отметить реакцию Сары: как говорится в тексте, она "про себя рассмеялась", и сказала: "Неужели, когда я состарилась, у меня будет радость, и господин мой стар?" (Быт. 18:12) Ее внутренний смех раскрывает ее рациональное, приземленное отношение, ее "природный ум", которому трудно принять идею духовной реальности или чудо. Но ее отношение не осталось незамеченным. Бог говорит Аврааму: "Почему это смеялась Сара?" (Быт. 18:13) Бог видит ее насквозь. Она не его признала, но он, зная, что она засмеялась, загнал ее в угол. Сара пугается и отрицает, что засмеялась. Но Бог говорит: "Нет, ты засмеялась". (Быт. 18:15)
Итак, Бог указал на смех Сары. К ней "прикоснулась" божественная реальность, она ощутила перед Богом страх, открывший ей путь к внутренним событиям contra naturam, то есть к событиям духовным. Она чудесным образом зачинает ребенка. Чтобы это признать, ей было необходимо встретиться с божественным духом.
Внутренняя перемена, произошедшая в Саре после встречи с Богом, очень типична для женщин, идентифицирующихся со своим "природным умом". Возможно для того, чтобы женщина признала реальность духа и религиозного переживания, необходимо, чтобы судьба, так сказать, прижала ее к стене. Слова и теории здесь не помогут, хотя они могут очаровывать женщин. Перемена должна возникнуть из бессознательного. Женщина-аналитик из Лос-Анджелеса однажды мне сказала: "Я попробовала все", подразумевая, что перепробовала все религиозные движения и секты, которые можно встретить в этом городе. Это на некоторое время возбуждает анимус, но это не питает душу.
Лия и Рахель
Прошли ли Лия и Рахель такую же трансформацию, как Сара? Из этих двух сестер более четко очерчен характер Рахсли. Роль Лии — это роль плодовитой матери, родившей Иакову шестерых из его двенадцати сыновей. Материнство дается ей без труда, тогда как Рахель, как и Сара, сначала бесплодна. Она завидует Лии, имеющей сыновей. Ее ревность страстно выражена в ее словах в книге Бытия 30:1-2:
И увидела Рахель, что не рожает Иакову, и позавидовала Рахель своей сестре, и сказала Иакову: "дай мне сыновей, а если — нет, то я умираю". И разгневался Иаков на Рахель, и сказал: "Разве вместо Бога я, который не дал тебе плода утробы ?"
Но, как и в случае с Сарой, ее желание стать матерью исполнилось, и она родила сыновей.
Однако эта ее роль не основная. Как и у Сары, у нес была сознательная встреча с новым Богом, но основной темой этой встречи была не проблема материнства. У нее не было и прямого откровения, как у Сары. Она соприкоснулась с новым Богом по-иному. Есть история, которая наглядно демонстрирует, как произошел ее символический переход от старых богов к новому Богу. Это история про терафим в тридцать первой главе Книги Бытия. Прежде чем покинуть свой дом, чтобы последовать за Иаковом, Рахель крадет терафим, домашних богов своего отца, Лавана. Тот обнаруживает пропажу, гонится за Иаковом, настигает его и требует вернуть терафим. Иаков искренне уверяет его в том, что не крал терафим и говорит ему: