Среди домов в ремонте обнаружился и собственный дом Романова — старая деревянная школа. Мэр, перебравшийся сюда из Актюбинской области Казахстана, где был учителем физкультуры, законно приобрел просторный дом по т. н. остаточной стоимости и трудолюбиво приводил его в порядок вместе с сыновьями[12].
На 1240 душ в Лихвине было почти 600 пенсионеров, имевших таким образом некий стабильный доход в придачу к продукции с огородов, с курятников и гусятников. Городское стадо состояло из шести сотен дойных коров приличной породы — в два раза больше, чем сохранилось в коровниках двух соседних колхозов. Романов, как коршун, следил за тем, когда истекут законные три года, и сумел отсудить для города три десятка гектаров заброшенных колхозных полей. Любой из лихвинцев мог бесплатно получить столько дополнительных соток под картофель, сколько мог обработать. Пользуясь бесплатным проездом в рейсовом автобусе, лихвинские пенсионеры отправлялись на базар в райцентр Суворов, где работники крупной ГРЭС сметали с рыночных прилавков привозные припасы. Выяснилось, что у полутора сотен семей были наследники в Москве или Петербурге. Наследники были теперь заинтересованы поддерживать домохозяйство и на лето подкидывали к старикам детей, добавляя к ним некую денежную пересылку — расположенный в пойме верхней Оки[13] городок, связанный автобусными маршрутами с Москвой, Калугой и Тулой, для летнего отдыха годился идеально. Городок, на улицах которого хватало гусей и овец, был в действительности настоящим, хотя и непризнанным агрогородом и потому, в сравнении с окрестными деревнями, пребывал в относительном довольстве.
Перебирая вместе с мэром незадействованные ресурсы Лихвина, в поисках компенсации за утрату перьевой мануфактуры, мы остановились на преимуществах его микроклимата (сюда не доставал дымный шлейф от Суворовской ГРЭС), выяснили, что ещё есть несколько старушек-травниц и принялись прикидывать эффективность обустройства плантации лекарственных трав.
Исследовав все закутки Лихвина, я впервые по-настоящему осознал, насколько же все семьдесят лет советской власти провинциальные городки продолжали нещадно эксплуатировать богатство, созданное в дореволюционное время. Жилые дома и лабазы, немногочисленные конторы и склады — все это был давний аккумулированный капитал, к которому советское время, надо отдать ему должное, всё же добавило школу, поликлинику, пару магазинов и узел связи. Здесь же я впервые осознал, что открылась хотя бы теоретическая возможность восстановить естественные для малого города функции комплексного сервисного центра для всей сельской и природной округи, что город может сыграть в России ту же культуртрегерскую роль, что была и остается смыслом существования малых городов в США вот уже двести лет.
Для проверки выносливости собственного тела я одолел за полдня лесистый водораздел между Окой и Жиздрой, минуя лесничество, полуживой леспромхоз и давно заброшенные копры шахт. Вышел к Оптиной пустыни, пройдя обширное поле дачной застройки, удостоверился в том, что преприимчивые отцы вывесили в храме детальный прейскурант на поминальные молитвы (на неделю, месяц, квартал, полгода и год), а на автостоянке полно серьёзных машин и бритых затылков. Гостеприимства мне не захотели предложить, так что я доплелся до шоссе, доехал до Козельска, в котором, казалось, не было ничего, кроме казарм, и, наконец, добрался автобусом до Калуги, чтобы узнать о предстоявшем в понедельник обесценивании пятидесятирублевых купюр. Было ещё воскресенье, и за гостиницу ими удалось расплатиться, тогда как ужин был обеспечен несколькими долларами, застрявшими в бумажнике.
* * *После путча я на некоторое время был втянут в работу одной из многочисленных комиссий, которыми тогда руководил всесильный калиф на час по имени Геннадий Бурбулис. От всей этой суеты осталось два добрых дела: учреждение Института наследия и программа создания телевизионного канала «Культура». Но важным для меня результатом было установление добрых рабочих отношений с новым руководством Министерства культуры. Занимаясь коммерческими предпроектными исследованиями[14] в Москве и, как все, пытаясь совладать с галопирующей инфляцией, я сумел убедить министерское начальство в необходимости проведения параллельных исследований состояния малых городов разными группами и по различным методикам, чтобы затем соотнести результаты и выработать общую политику работы. Готовых к подобной работе групп, кроме нашей, нашлось ещё три. Мы составили примерный список, и я выбрал два городка на Волге: Мышкин, что в Ярославской области, и Старицу в Тверской губернии.