Я был несколько самоуверен, считая, что можно вот так выбрать город наудачу, не проверив, насколько его начальство восприимчиво к непривычной для него форме работы и понадеявшись на «фирман» от Министерства культуры. Следует счесть немалым везением, что я ошибся только в одном случае из возможных двух.
Ошибкой была Старица.
Сам городок, оседлавший оба берега Волги, замечателен. Конечно, непросто было опознать в его изрядно потрепанных улицах дореволюционный уездный город, в котором было четыре театра, куда публика съезжалась из замиравших окрестных имений. Однако и уцелело немало, и собранные тут детские рисунки отразили множество привлекательных «ключей» к городскому ландшафту, включая мост, не лишенный тяжелого изящества. Дама, заведывавшая здешней культурой, была вполне открыта к взаимодействию, а сотрудники городского музея с энтузиазмом включились в непривычное для них разглядывание «их» Старицы в качестве ресурса развития. Памятуя тихвинский опыт, нам удалось втянуть в процесс пару местных школ, и из этого сотрудничества вырос изящный в своей простоте проект.
Сердце щемило при виде того, как мещанские домики на глазах теряют своё очаровательное убранство — старые прорезные орнаменты давно начали осыпаться с фасадов, как осенняя листва. Местные власти пытались привлечь к этой застарелой проблеме реставраторов, но реставрационные мастерские в позднее советское время успели так взвинтить расценки на любую мелочь, что всех денег «на культуру» хватило бы в лучшем случае на два фасада. Ждать денег от Министерства культуры не приходилось, так как все старицкое деревянное богатство считалось памятником местного значения. Не составило большого труда связать несколько минусов в один плюс. Минусом было отсутствие бюджетных денег и озабоченность возможных спонсоров другими делами. Минусом было отчужденное отношение к музею, в прекрасном собрании которого видели только объект внеклассной учебы. Минусом было и то, что на т. н. уроках труда в школе молодые люди с отвращением занимались какой-то ерундой, вроде изготовления табуретов, вид которых вызывал у всякого тоску.
Однако же учителя труда были совсем не прочь заняться чем-то более симпатичным. В музее была полная фотофиксация фасадов. На близкой лесопилке оказалось достаточно обрезков доски — их, как водится, время от времени сжигали. Невелика сложность просечь орнамент, руководствуясь прописью, нанесенной на кальку. Под присмотром учителя это задача, посильная и для ученика восьмого класса. К тому же, подросток, своими руками прикрепивший на место узорчатый наличник и увидевший, как это славно, будет иным человеком, чем был прежде, когда вышибал ногой подгнившую штакетину накренившегося забора.
Районному начальству все это показалось слишком сложным, и рвение школ было задушено в самом зародыше.
История с Мышкиным развивалась совсем по другой схеме. Всего шесть с половиной тысяч жителей, но у них за плечами были уже два серьёзных достижения. Во-первых, после длительной борьбы в областных коридорах власти Мышкину удалось восстановить отнятый у него ранее статус города. Во-вторых, окрыленные этим успехом мышкинцы добились возвращения в город библиотеки, собранной в своё время купцом Опочининым, завещанной городу, но вывезенной большевиками в Углич. Под библиотеку отвели превосходный особняк, и я сразу понял, что не было лучшего средства сразу же расположить к себе сердца, чем подарить туда ценную книгу. В-третьих, маленькая, небогатая администрация дотационного городка не собиралась останавливаться на сделанном, и весь ее состав был более чем открыт к поиску способов поставить Мышкин на ноги в новых, неслыханных экономических условиях, свалившихся на их головы[15]. Наконец, в-четвёртых, в Мышкине отделом писем местной газеты заведовал Владимир Александрович Гречухин.
Гречухин — из тех людей, кого принято называть редкими. К моменту нашего появления в Мышкине он почти двадцать лет возглавлял им же основанный музей, которому уже был придан официальный статус народного, что не давало ни копейки денег, но позволяло отнести расходы по коммунальным услугам на городской бюджет. Через эту симпатичную кунсткамеру прошло уже целое поколение мышкинцев, которые, школьниками, собирали все, что попадалось ценного и любопытного в краеведческих походах, формируя музей собственными руками.