Наряду с этими достоинствами, проступили и подлинные проблемы места. При чрезвычайной хрупкости природного комплекса (оползни) нагрузка от «дикого» туризма и бесконтрольного выпаса коз на склонах принесла территории ощутимый урон, уже грозивший необратимостью в ближайшем будущем. Было ясно, что без принятия немедленных действий, отвечающих как природному, так и социальному комплексу маленького поселка, вторжение неконтролируемых коммерческих сил грозило поселку ускоренной дезинтеграцией. Особенно опасным было прогнозируемое вторжение нового строительства, замещающего ветхие постройки: самозахват территории, неграмотность при возведении домов и гаражей, вода в подвалах на миниатюрной равнинной части поселка, бездумная растрата ливневых вод.
Да, население было теоретически готово к новым занятиям, но в основной своей части люди были морально искалечены десятилетиями работы в системе ВПК, что создало устойчивый потребительский синдром и острую аллергию к любым «несоциалистическим» ценностям. Это проступало во всех социальных группах, включая и поселковый совет — ненависть к удачливым первым «челнокам» была почти открытой. Нельзя было недооценивать и остаточную энергию сопротивления заводского начальства, упорно отказывавшего поселковому совету в передаче планировочной документации. При этом в совете не было, разумеется, единства, столь необходимого в кризисной ситуации, малочисленная группа здешних интеллигентов отличалась вопиющей непрактичностью и была расколота застарелыми антипатиями. Сколько-нибудь серьёзных попыток к частному предпринимательству не отмечалось[22]. Наконец, мы всё же отдавали себе отчёт в том, что хотя бы пассивное сопротивление властей Феодосии и Крыма любым реально самостоятельным действиям поселка было более чем вероятно.
Отсюда, в частности, было понятно, какую огромную роль могла бы сыграть грамотная политика мягкого (через сугубо практические знакомые ситуации) внушения новых смыслов и новых идей самодеятельного отношения к собственному общему дому через кабельное телевидение. Этот мощный инструмент, удачно эксплуатирующий навык восприятия телевизионных новостей как единственно достоверных и «очевидных», как ни странно, постоянно недооценивается и политиками, и социальными проектировщиками.
Мы исследовали микроситуации для того чтобы вырабатывать посильные и вместе с тем эффективные решения локальных проблем, а по мере убеждения наших контрагентов в целесообразности проектов углублялись в исследование парадоксальной, почти параноидальной конструкции советского сознания, унаследованного новой эпохой. Надо было найти решение для аварийных домов послевоенной застройки с учетом разумного использования безобразно выполненных фундаментов, для рынка, занявшего удобную центральную позиции, но раздражавшего жителей близлежащих пятиэтажных домов, для идиотской схемы размещения автобусной станции, из-за чего водители накатывали лишние сотни метров, чтобы развернуться. Это были решения проблемы застаивания воды в части подвалов и проблемы грамотного отвода участка под новое кладбище. Проблемы обустройства родников и решение вопроса с отводом земли для перспективного поселка, поскольку районные власти в премудрости своей настаивали на строительстве в пойме речки Султанки, где дома пришлось бы ставить на сваях, как в Полинезии. Мы буквально ощупали всю прибрежную зону, выявив в общей сложности несколько драгоценных гектаров, вместе с сотрудниками Никитского ботанического сада подобрали виды растительности, способной закрепить осыпавшиеся склоны, используя влагу, содержащуюся в вечернем воздухе даже в сухие сезоны.
Следует учесть особенности времени — только ещё только начался исход немцев из Оренбуржья и Омской области, и мы попробовали выяснить отношение жителей и местной власти к тому, чтобы спроектировать смешанный русско-немецкий посёлок на новом участке, включая сельскохозяйственные и производственные объекты. Несмотря на очевидную выгоду затеи (в то время ФРГ была готова активно финансировать такого рода начинания), она воспринималась с огромным трудом и была затем похоронена в районе.