Вопрос застал Фенелу врасплох, и она смутилась на мгновение, пытаясь найти подходящие слова для ответа. Затем, не поднимая на мужа глаз и бесцельно передвигая предметы на туалетном столике, она наконец сказала:
— Тебе там будет очень неудобно. По-моему, лучше, если мы с My поедем вдвоем. Ведь ты, если захочешь, всегда сможешь навещать нас, в любой момент.
— Да, я, если захочу, всегда смогу навестить вас, в любой момент, — повторил за ней Николас.
Фенела почувствовала саркастические нотки в его голосе.
«Может, позволить ему поехать с нами? Попросить остаться в Фор-Гейбл?» — мучилась она неразрешимыми вопросами, но прежде чем удалось найти на них ответ, дверь, ведущая в спальню Николаса, тихо затворилась, и Фенела осталась в полном одиночестве.
В последующие несколько часов ей было попросту некогда размышлять ни о чувствах Николаса, ни о своих собственных. Дел было невпроворот, и хотя обе помощницы, и My, и горничная из Уетерби-Корт, с охотой взялись за работу, все равно основная масса забот выпала на долю Фенелы.
Когда приблизилось время отправляться на станцию встречать Саймона, девушка испытывала крайнюю усталость, все нервы ее были вымотаны до предела, и для предстоящей встречи в душе уже не осталось никаких сил. Когда показался поезд, она находилась почти на грани обморока.
Состав подходил все ближе и ближе, и вот ручка My нервно вцепилась в локоть Фенелы и девушка поняла, что младшая сестренка находится в панике от страха и дурных предчувствий.
Фенела ободряюще пожала пальчики My в надежде, что ее внешний вид не столь плачевен, как внутреннее состояние ее души.
«Надо держать себя в руках!» — мысленно твердила Фенела, искренне сожалея, что Николаса нет с ними.
А ведь это она сама довольно бесцеремонно распрощалась с мужем после того, как тот подбросил их в Фор-Гейбл.
«Ах, на него сейчас можно было бы положиться!» — сокрушалась Фенела.
И зачем она только изо всех сил убеждала себя и всех окружающих, что это чисто семейное дело Прентисов и остальных никак не касается! Ведь, в конце концов, официально Николас — полноправный член их семьи…
Однако сделанного не воротишь. Поезд не спеша подтянулся к перрону, Фенела с My принялись искать среди выходивших пассажиров своего отца, пока наконец не увидели его.
Саймон был одет в военную форму, на лице черные очки, а из вагона его вывела под руку молодая женщина в одежде медсестры. Дочери поспешили навстречу отцу и с громадным облегчением услышали раскаты его мощного голоса, спокойно, во всяком случае внешне, произнесшего:
— Только не надо мне указывать, на каком расстоянии ступенька! Тем более что вы никогда не отличались точным глазомером!
— Примерно полтора фута, — бесстрастно ответила сиделка. — Осторожно.
Саймон спустился на платформу, опираясь на руку медсестры, и тут же двинулся вперед, однако слишком быстро, так что чуть не налетел на носильщика.
— Ох, и народу же тут, — пробормотал Прентис себе под нос.
Фенела протянула руку и коснулась отца.
— Саймон, мы здесь.
— О, Фенела, это ты? — встрепенулся тот. — Ага, значит, ты все-таки пришла меня встречать! А с тобой есть кто-нибудь?
— Да, я — My.
— Отлично, тогда дай мне твою руку, Фенела: а то я тут, как полоумный, дороги не разбираю. Нет, я, конечно, ничего не имею против сестры Беннетт… а, кстати, где она?
— Я здесь, — подала голос сиделка. — Сбоку от вас. Присматривала за багажом.
Фенела пожала руку сиделке.
— Здравствуйте! Как поживаете? Меня зовут Фенела Коулби, а вот моя младшая сестра.
— Ну пойдем, пойдем же! Чего мы ждем? — нервно торопил Саймон. — Я домой хочу.
Женщины подвели его к такси, поджидавшему у станции. По дороге домой Саймон почти не раскрывал рта, а Фенела и My тоже подавленно молчали и не знали, как начать непринужденный разговор. Одна медсестра Беннетт чувствовала себя полностью в своей тарелке, и, по-видимому, Саймону нравилась та веселая и несколько бесцеремонная манера, которую она усвоила в обращении с ним.
«Он очень плохо выглядит, совсем больной», — подумала Фенела, глядя на бледные, покрывшиеся морщинами щеки отца.
— Ну, а муженек твой куда подевался? — неожиданно спросил Саймон, когда такси свернуло к Фор-Гейбл. — Он небось был против, чтобы ты вернулась домой поухаживать за своим бедным старым папочкой?
— Если бы он был против, я обошлась бы без его позволения, — заметила на это Фенела. — Как только мы услышали о твоем приезде, то сразу же отправились домой и гнули там спину, как ломовые лошади, чтобы все было готово в срок.