Николас внимательно посмотрел на жену.
— Неужели тебе действительно небезразлично, что случится со мной и моей работой?
Фенела почувствовала, что краснеет.
— Ну конечно, мне не все равно, — ответила она, прямо встречая его взгляд. И следом, неожиданно для себя самой, умоляюще протянула к мужу обе руки: — Пожалуйста, не торопи меня, ладно?
Он схватил ее ладони в свои и крепко сжал их.
— Что ты, что ты! Я ничего не хочу от тебя насильно, против твоей воли. Просто надеюсь и жду, что когда-нибудь и я буду счастлив… Может быть, когда-нибудь, а, Фенела?
Фенела потупила глаза, не выдержав его сияющего взора, кивнула и прошептала едва слышно:
— Может быть, Ник.
— О, мне большего и не надо! Пока и этого ответа более чем достаточно.
Он разжал ладони и отпустил руки Фенелы, однако та почему-то не спешила воспользоваться полученной свободой и ринуться, как обычно, прочь. Напротив, девушка вдруг неуверенно спросила:
— Ты сегодня занят? Может быть, останешься с нами, все обрадуются…
Она знала, что просьба ее будет ему приятна.
— Днем мне надо быть на аэродроме, — сказал Ник. — Но к обеду я вернусь… если только лишний едок особо не прибавит тебе работы. Кстати, хорошо, что вспомнил, обязательно постараюсь раздобыть тебе помощницу.
— О, кого угодно, лишь бы две рабочие руки были на месте! — рассмеялась Фенела.
— Обещаю, ты их получишь, — твердо заявил Ник и пошел к выходу.
Фенела проводила его долгим взглядом; она понаблюдала, как муж с превеликими трудностями садится в машину и трогается с места; затем постояла еще немного, прикрыв глаза ладонями.
«Боже мой! Дай мне силы хорошо относиться к нему! — взмолилась она. — Я должна постараться… Я должна!»
Ах, если бы только можно было твердо убедиться в том, что Рекс больше не имеет власти над ее сердцем! Но это все равно что умертвить в себе все чувства из опасения, как бы они не вспыхнули вдруг вновь бушующим пожаром.
Фенела вспоминала, как Рекс уходил от нее, но странно — страдания, вызванные его потерей, оказывались теперь равны по силе мукам, которые испытывала девушка при мысли, что не в состоянии дать Николасу то счастье, которого он так желает!
Господи, быть такой беспомощной, бессильной управлять даже своими собственными чувствами и эмоциями!
Рекс и Николас — двое дорогих ей мужчин, и теперь, кажется, придется лишиться обоих.
Кей показалась Фенеле существом фантастическим.
Она оказалась именно такой, каким, по представлениям Фенелы, может быть лишь выдуманный персонаж киносценариев и сенсационных новелл.
С той самой секунды, как Кей переступила порог Фор-Гейбл, все и вся закрутилось вокруг нее — и только нее! — словно она притягивала как магнит.
Так что к концу дня Фенела в глубине души и сама уже не понимала: рада она все-таки или нет приезду сестры? И впрямь, трудно было определить, хорошо это или плохо, когда Кей полностью забрала в свои руки все бразды правления в доме.
Казалось, все помещения, до самого дальнего закоулка, наполнились присутствием Кей. Все домашние охотно смеялись ее шуткам, выслушивали ее распоряжения и были — как мысленно отметила Фенела — не чем иным, как без передышки аплодирующей публикой.
Сестра Беннетт не могла без восторга упоминать о Кей, а тетя Джулия постоянно твердила Фенеле:
— Ах, я и не представляла совсем, что не только в книгах, но и в жизни встречаются подобные люди! Ох, милая, она удивительна, просто восхитительна!
Фенела видела, что, наперебой осыпая ее комплиментами в адрес Кей, окружающие считают, что делают девушке приятное, но, оставаясь наедине с собой, Фенела с удивлением отмечала в своем сердце неведомые доселе уколы зависти.
И в самом деле, разве легко после стольких лет неблагодарного, тяжкого труда по дому, когда она была единственной в семье Прентисов, на чьи плечи близкие перекладывали все свои трудности и к кому всегда прибегали в печали, радости или горе, — после всех этих долгих лет вдруг почувствовать себя отодвинутой на второй план?
А Кей блистала. Это была звезда как на экране, так и в жизни, искрящаяся и манящая, так что каждый, кто встречался ей на пути, с готовностью признавал ее владычество.
Николас приехал к обеду и — насколько заметила Фенела — так же попал под чары Кей, как и все остальные.
А Кей была исключительно любезна с Ником и вечером, перед отходом ко сну, заметила Фенеле:
— Ох, дорогая, и ты еще жалуешься на скуку деревенской жизни? А кто встретил здесь такого обаятельного, привлекательного соседа, что лучше и не бывает — Ника Коулби, а?!