Печальную новость принес наш поставщик, сушнец Андару, бывший китобой. То, что он называл «рыбьим жиром», доставалось нам за символическую плату: другого применения данный продукт не находил — жир не горел, а сами сушнецы отказывались употреблять его в пищу, считая ядовитым. Ну и дурачье, радовались мы. В семнадцатый день десятого месяца того года в дверь постучали и я пошел открывать.
— Это Андару, — гаркнул я в кухню, где в это время обедали остальные.
— Вот и славно! Здорово!! Просто замечательно!!! — как обычно, известие об очередном галлоне подняло настроение всей компании.
— И с ним кто-то еще, — добавил я тише, когда из-за спины сушнеца выглянул молодой блондин с острым носом и протянул мне руку:
— Привет. Я Дюмонти Калотрик, для вас просто Монти, — жизнерадостно представился он. — Только с орбиты, прослышал тут о широких возможностях, ну вы понимаете… — он подмигнул и прижал большой палец к указательному так быстро, что Андару ничего не заметил. — Побродил по округе, встретил ваших друзей, решил присоединиться к ним или даже вас разыскать, — лицо его вдруг отразило полную растерянность, — а может и совета спросить…
— Проходите, присаживайтесь, — пригласил я. — Погодите, вы уже обедали?
— Да, — отозвался сушнец.
— А я еще нет, — возразил Калотрик.
— Раз так, прошу сюда. Берите тарелку и знакомьтесь со всеми. А мы с нашим старым другом пока займемся делами.
— Весьма признателен, мистер… э-э-э…
— Ньюхауз, — помог я, подталкивая его к столу.
— А ты не будешь, Джон? — забеспокоился Андару.
— Я уже поел, — соврал я. — Cегодня готовила Агатина Брант, и один вид ее кулинарной ереси вызывал у меня несварение. Лично я всегда гордился собственным мастерством в том, что на Земле называют le good cuisine.
— Сколько принесли? — спросил я.
— Галлон, как обычно. Но, боюсь, больше не будет.
— Как же так? — расстроился я. — Это крайне неприятная новость, Андару. Вы покидаете наш бизнес?
— Придется. Теперь это незаконно.
Кровь застыла у меня в жилах:
— Кто вам сказал такое?
— Конфедерация. Вчера услышал в новостях.
— Конфедерация? — потерянно переспросил я.
— Вот-вот, тощие такие парни — летают меж звезд и учат всех жить.
— Да они же не имеют права вмешиваться во внутрепланетные дела!
— Ну, они, это… обратились к Сушняку с предложением.
— И Сушняк его принял!?
— А почему нет? Как я понимаю, мы ничего не теряем, если не ссоримся с Конфедерацией.
У меня мелькнула слабая надежда:
— Но вам-то, дорогой друг, похоже, есть что терять…
— Правда твоя, — признался он, — кабы они еще не сказали, что из этого рыбьего жира кое-кто повадился делать наркотики!
— Быть того не может! — изумился я. Эти буколические сушнецы просто понятия не имели о злоупотреблении сильнодействующими веществами, их познания ограничивались табаком и дешевым пивом.
— Очень вкусно! Бесподобно! — донеслись из кухни восторги Калотрика. Я поморщился.
— Выходит, этот галлон последний.
— Так и есть. Все мои приятели тоже сворачивают лавочку.
— Не хотят нарушать закон?
— Ясное дело — это ж грешно.
Я знал, что давить на сушнеца бесполезно. Кроме того, у него, как и у всех местных, имелось врожденное отвращение к воде, а мои ноздри не обладали густой растительностью, способной задержать оскорбительные запахи.
— Сколько с меня?
— Монум и тридцать шесть пеннигов.
Требуемая сумма перекочевала в его мозолистую ладонь, мы обменялись знаками взаимной приязни, я проводил его до двери, и он ушел. Затем я медленно опустился на диван из жесткой китовой шкуры, дабы обмозговать услышанное. До смерти захотелось произвести небольшой залп Пламенем, но, в отличие от некоторых, мне удается сдерживать внезапные порывы.
— Кончайте со жратвой и давайте сюда, — позвал я, — нам надо поговорить!
Поставив банку на колени, я откупорил ее, понюхал (как всегда — высший сорт) и вернул крышку на место.
Все собрались минуты через три.
— Дурные вести, — сообщил я, — Конфедерация объявила Пламя вне закона, Сушняк с ними заодно. Это… — я похлопал по банке — последняя. Лица вытянулись у всех одновременно. Душераздирающее зрелище. Мы повернулись к Тимону, ожидая совета.
— Я… — начал было тот.
— Оппаньки! У меня как раз есть немного при себе, предлагаю всем угоститься, — непринужденно перебил Калотрик, извлекая из нагрудного кармана клетчатого пиджака пластиковый пакет, а из-за пояса — пипетку, и не успел он ее наполнить, как все устроились вокруг него прямо на ковре.