– Почему?
– Потому, что это незаконно. – Мог бы и сам догадаться.
– Тогда эля.
Вскоре мне представилась возможность убедиться, что низкий процент алкоголя в напитках не может вынудить достаточно целеустремленного сушнеца оставаться трезвым. Я как раз избавлялся от привкуса Пламени во рту, когда один из посетителей бара с воинственным ревом смял жестяную кружку о голову собутыльника. Тот не растерялся и сшиб обидчика со скамьи своим здоровенным кулаком.
– А ну, прекратить сейчас же! – гаркнул Меркль, доставая длинную алюминиевую палицу, усаженную бронзовыми шипами. – Отправляйтесь на улицу и там уладьте свои разногласия, как подобает джентльменам.
– Я ему все зубы пересчитаю, – пообещал зачинщик, поднимаясь с пола и допивая остатки пива из мятой кружки. Вглядевшись повнимательней в его бледное опухшее лицо, я узнал Блакберна, гарпунера с «Выпада». Он и его противник, мускулистый сушнец, рыжая поросль в ноздрях которого соперничала по длине с усами, переругиваясь, пошли к выходу.
Я прикончил эль, стянул с ближайшего столика оставленные кем-то чаевые и заплатил по счету.
– Заказы с доставкой принимаете? – поинтересовался я.
– Само собой.
Заказав три кварты самого крепкого эля с доставкой в порт, я оставил номер дока, в котором стоял «Выпад».
На улице я нашел Блакберна с приятелем за прежним занятием – они катались по мостовой, развлекая быстро собиравшихся зевак. Я протолкался поближе. У Блакберна из волосатой ноздри капала кровь, у его оппонента была разбита губа. Ни тот, ни другой уже не могли толком стоять на ногах; их хватало только на то, чтоб изредка отоваривать друг дружку по корпусу. Слабели как драчуны, так и их кулаки, так что эффект каждого удара оставался прежним. После очередного тумака жертва издавала короткий басовитый стон, прерываемый судорожным свистящим вдохом. Наконец они остановились, измочаленные, беспомощно вцепившись друг в друга и тяжело сопя.
Медленно, сосредоточенно, через силу, рыжеусый сжал кулак. Блакберн обессиленно приподнял руку.
– К черту, – выдавил он сквозь распухшие губы, – пойдем лучше по бабам.
– Точно, – кивнул его противник. Они с трудом поднялись на ноги и поковыляли рука об руку в направлении веселого дома через улицу напротив, к несказанному разочарованию зрителей.
Выглянуло солнце – похоже, самое время пообедать. Ступив на тротуар, я покинул Межзвездную улицу и поднялся в более приличную часть города, где заказал бифштекс в ресторанчике под открытым небом. Кухня, к сожалению, оставляла желать лучшего – сушняцкие специи придавали мясу едкий привкус, а прилагавшийся на гарнир салат изобличал глубокое кулинарное невежество его автора. О чаевых не могло быть и речи.
Выйдя на улицу, я решил вернуться на «Выпад» и проверить, не там ли Далуза. Межзвездная оказалась запружена – какие-то парни устроили разборку прямо на проезжей части. Заметив в свалке несколько знакомых лиц, я счел разумным направиться в обход, через Портняжную улицу – иначе б меня неминуемо втянули в общее веселье.
Наверняка, на Портняжной когда-то и в самом деле обитали портные, но сейчас здесь обосновались продавцы масок. Каждая лавка поражала воображение обилием цветов и форм, я даже пожалел, что в моем рюкзаке осталось еще многое из того, что я приобрел вместе с маской на Острове. Казалось, с тех пор прошло много лет. С тех пор прошло всего два месяца.
Вверх по стене арнарского утеса лифт тащился как черепаха, и я заранее подготовился к не менее долгому спуску вниз. Какого же было мое удивление, когда кабина стала не то чтоб опускаться, а просто падать так, что мои ступни не касались пола. Остальные пассажиры уже успели надеть маски и, плавая в воздухе, выглядели степенно, будто суд присяжных Конфедерации, выносящий смертный приговор. Я поспешил нацепить маску, прежде чем пыль доберется до глаз и легких. Последнюю четверть пути кабина тормозила, и я еле устоял на ногах. Нетвердым шагом вышел я к докам и глубоко вдохнул. Воздух на уровне моря был плотнее и богаче запахами.
На «Выпаде» работа кипела вовсю – одни рабочие перестилали палубу, приклеивая длинные полосы китового вара, другие трудились на свежепоставленных мачтах, натягивая оснастку. Я присвистнул: наверняка капитану пришлось основательно раскошелиться, чтоб добиться столь многого за столь короткое время. Другой капитан мог бы обратиться в арнарское представительство своей компании, но у Десперандума подобной поддержки нет. Все деньги, что он тратит – его собственные. Впечатляет.
Палатку Далузы куда-то убрали, и не удивительно – рабочие как раз настилали палубу в том месте, где она обычно стояла. Может, Далуза все-таки полетела в город? Я решил разузнать у капитана – он хоть и не очень одобрял мое увлечение (я уж всерьез подумывал, не точнее ли использовать слово «любовь»), но вряд ли стал бы скрывать.
Люк оказался незаперт, и я спустился по трапу в гостиную. На столе высилась гора немытой посуды. Я снял маску и постучал в дверь каюты.
– Открыто, – пророкотало из-за двери.