— Я могу мало спать, когда нужно. Один шахтер научил меня так спать, что минут за двадцать-тридцать высыпаешься и чувствуешь себя совершенно бодрым, — улыбнулся он.
— И вы всегда так спите?
— Нет. Злоупотреблять этим не следует.
— Вы бы меня научили.
— Это нужно показать. Может быть, когда-нибудь сделаю.
— Ну, а я едва не опоздала на работу, — сказала Лида. — Сегодня лягу рано… Хотите чаю?
— Если позволите, то немного погодя, — сказал я.
— Хорошо. Тогда я угощу вас концертом. У нас радиола, а Станислав принес новые пластинки.
— Я предпочел бы пианино, — проговорил Макаренко.
Он посмотрел на Лиду таким ясным, хорошим взглядом, что мне захотелось сказать:
«Я знаю, что вы называли Лиду Снежной Королевой».
Лида подошла к пианино, открыла крышку и провела рукой по клавишам.
— Ярослав, что?
— Ты знаешь, что я люблю.
— Шопена?
Они на «ты»? А как же Барабаш?
Хотя я и не очень понимаю в музыке, но Шопена люблю. Лида играла так, что и сейчас, много лет спустя, закрыв глаза, я с необыкновенной яркостью вспоминаю ее за пианино, снова в ушах моих звучит музыка, снова меня охватывает очарование тех минут.
Прислонившись головой к оконной раме, прикрыв глаза, Ярослав Макаренко слушал музыку.
«Может быть, мне лучше уйти отсюда?» — подумал я.
Вдруг у входных дверей прозвучал звонок. Я встал, чтобы открыть. Лида оборвала игру.
За дверью стоял Барабаш.
— Добрый вечер! Добрый вечер! — весело приветствовал он меня.
Я постарался ответить ему тем же тоном:
— Доброго здоровья, доктор!
— Лидия Дмитриевна дома?
И он, как человек почти свой, не ожидая ответа, направился в столовую.
Мы вошли туда вместе. Ярослав прощался с Лидой. Кивнув мне и Барабашу, он быстро вышел. Лида проводила его до лестницы.
— Что, работает инженер над проектом? — спросил с явным любопытством Барабаш.
— Не знаю, — сказал я. — Мне лично вчерашние разговоры кажутся сплошной фантазией.
— Вы правы. Но наш старик всю жизнь увлекался разными фантазиями. Увлекался искренне и старался их осуществить, хотя это удавалось ему редко. Но мы любим его именно за это. Вы знаете, он возил одних из нас в Арктику, других в тропики, поднимал в воздух, спускал под воду и под землю, искал с нами каучуконосы, выращивал в комнатах бананы, строил модели ракет для космических путешествий, носился с идеей показа живых акул в нашем зоологическом саду… Интересный дед! Я, например, глубоко благодарен ему за все его фантазии…
В комнату вернулась Лида. Она выглядела немного смущенной и встревоженной. Остановилась у пианино и стала слушать нашу беседу.
— Лида, я зашел, чтобы идти в кино, — обратился к ней Барабаш.
— Я в кино не пойду.
— Почему? Ведь мы условились.
— У меня болит голова. Две бессонные ночи и столько волнений… Я устала. Сегодня рано лягу спать.
Я мысленно хмыкнул, слушая объяснения Лиды. Она, я бы сказал, говорила неправду — хоть сказать так было бы не совсем точно. Да, Лида провела две бессонные ночи; вероятно, у нее и в самом деле болела голова. Но бесспорно и то, что она радовалась предлогу не пойти с Барабашем в кино. Счастливое настроение, охватившее ее вблизи Макаренко, исчезло, что-то ее раздражало… Вероятно, мне лучше уйти в мою комнату.
Я так и сделал.
Вскоре после этого стукнула дверь на лестнице. Это вышел Барабаш.
С час я лежал на диване, думая о Лиде, о Макаренко и Барабаше. Их взаимоотношения были неясны мне, но письмо, найденное на берегу моря, помогло кое в чем разобраться. Когда-то, давно, где-то на Кавказе, Макаренко и Лида встретились. Лида понравилась инженеру… Вероятно, он еще не был инженером… Любопытно, сколько лет ему и ей?.. Она, без всякого сомнения, на несколько лет моложе его. Шутя девушка назначила ему свидание. И вот встреча на маленькой станции. Договорились они там о чем-нибудь? Почему она не отвечала на его письма? Почему он, такой энергичный и влюбленный, не вернулся и не разыскал ее? У него был неприятности… Мне что-то говорил об этом Черняк. Потом все-таки он вернулся… Ну, а Барабаш? Любит она его? Он, по-видимому, очень любит ее. Станислав ждет, что они поженятся… А что будет теперь? Вернулся Ярослав и разбудил старые чувства. А все-таки, что будет?
На этом мои размышления оборвал легкий стук в дверь.
— Идите пить чай, — позвала Лида.
Я вскочил и пошел в столовую. На столе стоял букет белых роз.
— Так вы не спите? — сказал я.
— После чая лягу.
— Чудесные розы! — проговорил я, садясь к столу и глядя на бутоны с нежно-белыми лепестками.