— Ой, что это! — вскрикнул я, решив, что это меня ущипнула Шина.
Но какой там! Я посмотрел в глубину и ужаснулся.
26
— Ого-го! — кричу.
Подо мной шевелится какое-то существо. У него мохнатая спина и тёмно-фиолетовый панцирь. Какие огромные клешни! Так это краб. Краб гигантских размеров. С ломберный столик. А клешня, которой он вцепился в меня, с папин слесарный разводной ключ.
— На помощь! — завопил я и заколотил руками по воде. — Караул! На помощь!
Краб клешнёй — щёлк! Насилу успел свою пятку отдёрнуть.
Спотыкаясь, я помчался к берегу. Выскочив на сушу как ошпаренный, я не унимался.
— Краб-великан! — кричу. — Вон, смотри! За мной гонится!
Шина пулей из воды вылетела. А следом — гигантский краб. Вылез на берег и бежит боком, волосатые ноги так и мелькают.
— Просто поверить трудно! — изумился доктор Д.
А краб прёт на нас со скоростью курьерского поезда и клешнями щёлк, щёлк!
— Бежим к деревьям, — командует доктор Д.
Мы, что было духу, несёмся к пальмовой рощице. Не знаю, какая сила меня на пальму подняла. Смотрю, и Шина карабкается. А рядом, на соседнем дереве — доктор Д. схватился за ветку и замер.
А краб караулит нас внизу. И своими косматыми клешнями к нам тянется, сейчас, дескать, ухвачу. Клик… клак…
— Вот сварить бы его, гада, — хищно облизывается Шина. — Я б целую неделю такую вкуснятину лопала.
— Этот, видать, тоже отведал планктончика доктора Риттера. Такая махина… Естественно, что он голоден как волк!
А краб всё щёлкает своими загребущими клешнями. Уж очень хочется ему достать нас.
Казалось, прошло несколько часов.
— Да сколько же он тут торчать будет? — спрашиваю я доктора Д.
А он только плечами пожимает:
— Кто его знает.
И вдруг слышу — крак! Сначала я подумал, это краб своими клешнями щёлкает. Но нет. Снова — крак! Совсем рядом. Как раз под веткой, на которой мы с Шиной пристроились! Крак!
Тут только до меня дошло, что ветка нас двоих с Шиной не выдержит. Вот-вот подломится. Тяжеловаты мы для неё.
И я представил, как через минуту мы с сестрой угодим прямо в крабьи клешни.
27
Я подтянулся, надеясь схватиться за верхнюю ветку. У меня ничего не получалось.
Шина вскрикнула:
— Мы… мы падаем! — И в этот миг ветка с громким треском надломилась.
Мы летели вверх тормашками прямо на мохнатую спину краба. О нет, на горячий песок. Приземлившись, я огляделся.
— В чём дело? — не понял я.
Краб убегал к воде.
Шина сидела с застывшим от удивления лицом.
— Ну, как вы? — Дядя торопливо спустился с дерева.
Мы смотрели, как брызги фонтаном разлетелись во все стороны, когда гигантское чудище бухнулось в море.
— Ноги моей в этих водах не будет! — поклялся я. — Кто знает, какие ещё сюрпризы подстерегают нас.
— Но как мы поймаем рыбу? — заметила Шина. — Так и умрём от голода?
Доктор Д. рассматривал берег. Потом неожиданно вскрикнул:
— Прилив! Не может быть! Наша лодка!
Мы бросились к тому месту, где оставили лодку. Но её и след простыл. Лишь далеко в океане можно было с трудом увидеть жёлтую крошечную точку. Это была наша спасательная лодка.
— Теперь нам никогда уже не покинуть этот дурацкий островок! — завопил я, чуть не плача. — Никогда!
Доктор Д. молчал. А что он мог сказать?
Остаток дня мы провели под сенью деревьев, жуя мякоть кокоса.
— Эти кокосы… Да никогда в жизни я больше не буду их есть, — причитала Шина. — Даже с шоколадом!
Медленно приближалась ночь. Мы молча наблюдали, как синева сменяется тёмно-фиолетовым и чёрным.
Вдруг доктор Д. насторожился. Я тоже выпрямился и стал напряжённо вслушиваться.
— Слышали?
— Что это?
— Шум идёт от берега, — пояснил доктор Д.
Мы бегом побежали к воде. Там плескалась парочка каких-то гигантских существ.
— Киты! — закричала Шина.
— Нет, — покачал головой доктор Д. — Не киты! Дельфины!
«И дельфины тоже отведали планктон», — подумал я.
— А что это жёлтое, с чем они резвятся? — спрашивает Шина. — Похоже на…
— Это она! — кричу я. — Наша спасательная лодка! Дельфины притащили её!
Канат лодки обмотался вокруг одного из дельфинов. Куда поплывёт дельфин, туда и лодка.
— Давайте вызволим его! — воскликнул доктор Д. и бросился в воду.
Мы за ним. Я и о страхах забыл. Тут не до гигантских крабов. Без лодки мы погибнем.