Несгибаемый, как и остальные, поддержал внесенное Павловым предложение о составлении планов по примеру колхоза «Сибиряк» и о созыве там районного агрономического совещания.
Получилось так, что Быстрова никто не поддержал. И Павлов лишний раз убедился, что первому секретарю не всегда следует первым высказывать свое мнение по любому вопросу. Тогда активней обсуждается вопрос, больше предложений.
5
К Павлову приехал Несгибаемый. Глядя на него немигающими, широко расставленными глазами, он говорил грубоватым голосом:
— Вы скажите, Андрей Михайлович, ради чего вышло постановление Центрального Комитета, зачем мы тешили себя надеждой, что наконец-то займемся разумным планированием производства, с учетом всех конкретных условий. Зачем это? — Несгибаемый подождал немного и продолжал спокойней: — Шутят с нами, что ли?
— Не такой это вопрос, чтобы шутить…
— И я так представлял, Андрей Михайлович. Но что получается, — загорячился Несгибаемый. — В решении ЦК и Совета Министров сказано ясно: совхозам устанавливать задания по производству и сдаче продукции, а посевные площади, поголовье скота — планирует совхоз.
— Вы и делайте так, как сказано в решении.
— А мы, Андрей Михайлович, так и сделали! — Несгибаемый достал из кармана пачку папирос, но тут же спрятал ее обратно, увидев на степе небольшую табличку с надписью «Здесь не курят». — Мы обеспечим производство зерна и животноводческой продукции, — продолжал он. — Точно по заданию. А нам теперь говорят: площадь под зерновыми снижать не имеете права, посевы кормовых удвойте. Как все это понять?
Павлов не перебивал. Ему вспомнилось, с каким подъемом в колхозах и совхозах обсуждали проект решения о предоставлении колхозам и совхозам права самостоятельно планировать свое производство. Проект был встречен восторженно почти всеми. Только Обухов высказал сомнения. Он говорил примерно так: дай право Соколову самому планировать — он пшеницу перестанет сеять, будет масличными культурами заниматься, потому что это выгоднее.
Павлов в то время имел подготовленные Соколовым подсчеты по рыжику, но делались они совсем для другого. Соколов доказывал несоответствие в ценах на продукцию колхозов и в качестве примера сослался на рыжик. Эта масличная культура весьма нетребовательна, урожай в четыре-пять центнеров с гектара всегда даст. А при существовавших закупочных ценах пять центнеров рыжика были равны двадцати центнерам пшеницы. Но получить двадцать центнеров пшеницы с гектара — дело не легкое. И вот Обухов заговорил об этом же, но с иных уже позиций.
А возразил тогда Обухову не кто иной, как Несгибаемый. И вот тот самый Несгибаемый, обеими руками голосовавший за одобрение проекта, сидит у Павлова и, нервно разминая папиросу (закурить так и не решается), говорит:
— Раньше, в планах посевных площадей, все же придерживались земельного баланса, всю землю раскидывали по косточкам: сколько под пшеницу, сколько оставить под пары. А теперь управление требует: зерновые не снижать, кормовые увеличить! А за счет чего? Без паров жить?
— Вашему-то хозяйству в самом деле нельзя снижать зерновые, — заметил Павлов. — У вас же целину осваивали, всего два-три урожая сняли, засорить землю не успели.
Несгибаемый как-то странно поглядел на Павлова, сломал папироску, сунул ее в карман пиджака.
— Вам-то это совсем непростительно, Андрей Михайлович, — с горечью в голосе произнес он. — Вы же прекрасно знаете, что такое засушливая зона. У нас распаханы все земли, эти годы мы их полностью засевали, жили пока без паров. Но ведь севооборот-то вводить надо, пары нужны: у нас ведь около четырех тысяч гектаров старопахотных земель, на них в прошлом году сняли по два-три центнера с гектара. Наконец, и корма нужны, травы надо сеять — животноводство у нас растет.
Павлов связался по телефону с начальником областного управления сельского хозяйства. Но тот заявил, что он недоволен планами Дронкинского района, особенно за то, что сильно налегли на пары.
Тогда Павлов позвонил заведующему сельхозотделом обкома Кролевцу, но тот и слушать не стал.
— Наломал дров, теперь сам и перекраивай свои планы, — сказал он.
Несгибаемый, поняв, что у Павлова ничего не получилось, усмехнулся:
— Видите, как? Где ж нам, простым людям…
— Права свои надо защищать, Михаил Андреевич, — прервал его Павлов. — Если чувствуешь свою правоту, убежден в ней, доказывать надо!
Когда Несгибаемый вышел, Павлов достал папку, в которой хранились, как он сам называл, «фрагменты будущей докладной». Завтра бюро обсудит и его докладную. Она совершенно отчетливо сложилась в голове. Павлов расскажет о большой активности колхозников и работников совхозов в составлении своих перспективных планов, на примерах колхозов «Сибиряк» и «Труд» покажет найденные там резервы увеличения производства продукции.