Вскоре Павлова вызвали в обком партии.
— Чего ты там артачишься? — недружелюбно спросил Кролевец.
Павлов знал, что Кролевца в районах недолюбливают, но самому ему как-то не приходилось сталкиваться с ним. Кролевец лет пятнадцать заведовал семенной лабораторией, защитил диссертацию по всхожести семян. Его взяли в аппарат обкома. Но предшественник теперешнего секретаря Смирнова нашел, что у Кролевца недостаточно опыта низовой партийной работы, и направил его первым секретарем сельского райкома. Однако за два года район под его руководством так и остался типично средним районом, вперед не продвинулся. Это дало повод секретарям других райкомов подтрунивать над Кролевцом: «Вот, мол, нас поучал, как надо работать, а сам-то оказался не шибко дюж». Уже Смирнов отозвал Кролевца из района, его назначили заведовать сельхозотделом.
Кролевец был невысок ростом, худощав. Редко кому доводилось видеть улыбку на его лице. И сейчас он мрачно глядел на Павлова.
Павлов начал объяснять, почему пришлось увеличить паровой клин, но Кролевец даже не дослушал до конца.
— Это я в твоей докладной читал. Мудрите… Можем против наших наметок прибавить на пары две тысячи гектаров, но найди еще целинных земель…
— Земля же не резина… можно разобраться…
— Подожди! — перебил Кролевец. — Мы разбирались. Не можем мы для Павлова исключение делать. Все районы приняли наши наметки, а ты умнее всех хочешь быть?
Беседа с Кролевцом ни к чему не привела. И когда Павлов сказал, что Кролевец не хочет понимать даже обоснованные доказательства, тот крикнул:
— Иди доказывай «самому»!
Это значит, первому секретарю Ивану Петровичу Смирнову.
И Павлов пошел.
Ивану Петровичу лет за полсотни. Он уже поседел, серые глаза его глядели пронизывающе остро.
— Бунтуешь, товарищ Павлов?.. Мне докладывали: с планами не согласен.
Павлов рассказал, как было организовано составление планов, как затем в колхозе «Сибиряк» созвали совещание, и лучшие приемы агротехники, оправдавшие себя у передовиков, были внесены в планы других колхозов и совхозов.
— Вообще, Иван Петрович, чувствуется большой подъем. Годика через три на полях можно навести образцовый порядок.
Иван Петрович, словно в знак согласия, кивал головой.
— Чего же ты от меня хочешь?
— Товарищ Кролевец заставляет ломать наши планы… А нам обязательно пары нужны: есть поля, на которых десять лет пшеница по пшенице сеется и урожай ничтожный… Мы намечаем пропустить через пары все засоренные поля, и тогда высокий урожай гарантирован! Вы же знаете, Иван Петрович, что не только площадь определяет урожай. В прошлом году на сильно засоренных полях мы и двух центнеров с гектара не взяли, а это убыток колхозам и государству. Как я поеду в колхоз «Сибиряк» доказывать, что их план, который мы признавали образцовым, теперь неправильный? Как я могу пойти против совести агронома? Ведь над нами смеяться будут! Я хотел, Иван Петрович, чтобы вы правильно поняли меня. Не могу я, не имею права заставить колхозников в «Труде» сеять хлеба по совершенно засоренным полям. Мы считаем, что, следуя примеру передового колхоза, район сможет быстро поднять урожаи всех культур, а отсюда и животноводство.
— Хорошо, Павлов. Я понимаю твое положение: молодому секретарю и вдруг отменить свои установки. Тебе трудно там…
Лицо Павлова вспыхнуло.
— Нет, Иван Петрович! Мне, конечно, трудно, но я хочу работать и ясно вижу перспективы нашего района. Но если у вас сложилось уже мнение, то пожалуйста…
— Эка расходился, — усмехнулся Смирнов. — Поправлять самому трудно, это мне понятно… Пошлем кого-нибудь в помощь.
— Чтобы сказать коммунистам района, вот, мол, ваш секретарь напутал, приходится исправлять ошибки. Нет, прошу не делать этого. Я считаю планы района правильными и прошу, чтобы обком по-серьезному рассмотрел наши расчеты к планам.
Павлов привел и суждения Несгибаемого о целинных совхозах, но, продолжая говорить, все больше раздражался.
— А у тебя нервы, товарищ Павлов, — прервал его Смирнов. — Надо время от времени подлечивать…
Павлов спохватился:
— Извините… Но я не свое личное дело защищаю.
Смирнов вышел из-за стола, заложив руки за спину, прошелся по кабинету, поглядел на Павлова: