— А помощи попросили?
— Попросили, — улыбнулся почему-то Несгибаемый. — Правда, эта просьба не имела отношения к нашим недостаткам в животноводстве. Мы просили выделить нам один грузовичок, хотя бы из старых.
— И выделил?
— Новую полуторку дали!
— Министр не может каждому директору личные письма слать, — заметил Павлов.
Но Несгибаемый возразил:
— Каждому и не надо. А вот в трудные минуты… Да что министр! — махнул он рукой. — Пусть бы начальник отдела написал душевное… Но не было этого… И еще, Андрей Михайлович… Когда отстаем, ругать нас нужно. Может, деликатно, как нарком сделал, может, строго — кто как научился. А вот если иной раз в трудных условиях дело хорошо сделано — понимаете? — ведь за это надо бы поощрить. Не премией — нет. Премии заранее оговорены. А теплым словом. Почему, скажем, не написать записочку: вот, мол, Михаил Андреевич, ваш коллектив неплохо поработал в таком-то квартале. Мне, мол, приятно было узнать об успехах вашего коллектива, о том, что ваш совхоз вышел, наконец, из прорыва. Ну, а затем можно добавить: так держать! Или что-то в этом роде, но по-человечески, по-товарищески. Чтобы ты чувствовал, что за твоей работой следят, переживают вместе с тобой неудачи, радуются удачам. У нас часто боятся похвалить: испортишь, мол, похвалой, зазнается товарищ… Глупо это, несерьезно. Принцип оплаты у нас — по труду. Скажем, тракториста не боимся испортить высоким заработком, а руководителя боимся испортить теплым словом…
— Хорошо, Михаил Андреевич… А вот ты своим управляющим писал письма? Такие, как тебе нарком прислал?
Несгибаемый рассмеялся:
— Грешен, не писал… Видать, воспитание сказывается… — Потом заговорил серьезней: — Писем не писал: почти каждый день видимся… А вот поощрить за хорошее дело — это применял. И сам убедился: очень полезно. А главное, очень оно нужно — слово одобрения. Управляющие наши работают много, отдыхают мало. Тут только теплое слово и компенсирует недостаток времени для отдыха…
Павлов уезжал от Несгибаемого с множеством новых мыслей, навеянных беседой с ним. И на этот раз он более решительно сказал себе: «Несгибаемый — вот тип современного руководителя!»
10
Вечером в районном клубе председатель облисполкома вручал правительственные награды.
Орден Ленина вручен Несгибаемому, затем Павлову. И вот на сцене Иван Иванович Соколов. Он как-то нерешительно протягивает свою большую руку, лишь тремя пальцами попадает на теплую ладонь поданной ему руки. Предоблисполкома сам прицепляет к темно-синей гимнастерке Соколова орден Ленина, еще раз пожимает ему руку. Иван Иванович поворачивается лицом к залу, хочет что-то сказать. Зал заметно притихает.
Однако, подумав немного, Иван Иванович низко поклонился людям в зале и произнес лишь два слова:
— Спасибо, товарищи!
В перерыве возбужденные люди поздравляют друг друга, желают новых успехов в труде.
К Соколову, оттесненному оживленной толпой в угол фойе, пробралась Вихрова. На лацкане ее жакета орден Трудового Красного Знамени.
— Иван Иванович!.. Дорогой Иван Иванович! Спасибо вам! — В порыве нахлынувших чувств она целует Соколова в щеку. — Спасибо вам, — уже тише произносит она.