Казалось, безумный великан в припадке ярости прошелся по речной долине, круша все, что попадалось в пути. Он оставил позади следы ног — провалы глубиной в тридцать футов, ныне заполненные черной водой, вырвал с корнем и разбросал вокруг громадные деревья. Местами земля вспучилась, образовав кочки и небольшие холмы, поросшие густой травой. Наибольшие изменения произошли на реке.
— Боже мой! — выдохнула Оливия. — Посмотри на эти острова! Вчера вечером, когда мы приставали к берегу, там была чистая вода.
— Река изменила русло, — заключил Сэмюэль, пытаясь разглядеть Миссисипи сквозь пелену едкого дыма. — Оно не поворачивало раньше так резко к востоку. Посмотри, что творится на старом месте.
Едва они вскочили на ноги, чтобы лучше оценить последствия землетрясения, как стихия вновь разыгралась с еще большей силой. Внезапно по земле побежала зигзагами глубокая трещина и стала быстро приближаться. Сэмюэль схватил Оливию за руку, и они бросились в сторону под прямым углом от того места, где стояли. Им удалось выйти на твердую почву, откуда можно было наблюдать за тем, что ночью воспринималось только слухом, и видели, как проваливается земля и из новых расщелин валит серный дух. Взорвалась и река, на поверхности забурлили громадные воронки, и куда-то вниз устремились потоки темной воды. Пропадали недавно образованные и возникали новые острова, будто гигантская рука неведомого строителя швыряла и убирала комки грязи, еще не решив, чем все это закончится.
Новый подземный толчок сбил Сэмюэля и Оливию с ног. Поднявшись, они снова взглянули на Мать Всех Рек — и не поверили своим глазам.
— Она течет в обратную сторону! — ужаснулась девушка.
— Перед нашими глазами вершится история. Миссисипи потекла с юга на север.
— Так и останется?
— Не думаю. Сила земного притяжения со временем вынудит реку снова повернуть течение на юг, но мы не знаем, что произошло в низовьях реки, и трудно предсказать, когда все вернется на круги своя.
Оливия прикусила губу.
— Хотелось бы знать, когда мы выберемся отсюда.
— Небо проясняется, и подземные толчки, похоже, слабеют. Наша задача подыскать убежище и пропитание. Боюсь, в ближайшее время путешествие по реке исключено. Надо выждать, пока нормализуется течение.
— Сэмюэль! Смотри! — воскликнула Оливия, указывая пальцем на темную тучу, закрывшую южную часть небосклона. — Гуси! Тысячи и тысячи гусей!
— Сейчас все живое в панике. Еще перед землетрясением я заметил, как странно и необычно вели себя зайцы, олени, даже лягушки, будто предвидели разгул стихии.
— Будем надеяться, что с Микайей все в порядке, — обеспокоенно сказала Оливия.
— О нем не тревожься. Он слишком далеко отсюда, и ему ничего не грозит. Подозреваю, что мы с тобой оказались в самом центре, но подземные толчки наверняка ощущались на очень большом расстоянии.
Сэмюэль огляделся, потом уперся взглядом в остов лодки, торчавший на вершине холма, как поломанная игрушка.
— Если там осталось оружие и продовольствие, надо забрать, не говоря уже об одеялах и сухой одежде.
— Будь осторожен, дорогой. Если кто-то из матросов жив, тебя могут убить. Вескотт велел им стрелять без предупреждения, если ты вдруг объявишься.
Сэмюэль с улыбкой повернулся к ней:
— Скажи, ты верила, что я последую за тобой?
— То есть после того моего письма? Я не писала его. Его состряпал Вескотт. Он наловчился подделывать документы, занимаясь контрабандой. Он сам мне похвалялся, как ему удалось провести и тебя и меня. — И Оливия вкратце описала, как Вескотт сумел обмануть и ее, а потом насильно заставил поехать с ним в Новый Орлеан, где рассчитывал прибрать к рукам состояние Дюрана.
Слушая ее, Сэмюэль понял, что Лиза была права. Ему не следовало сомневаться в Оливии с самого начала. «Единожды шпион — навсегда циник», — печально сознался самому себе полковник и мысленно поклялся никогда больше не давать воли своей подозрительности.
Молодые люди уже подходили к лодке, и им стали попадаться трупы матросов. Они были беспорядочно разбросаны вокруг, как старые игрушки, надоевшие не в меру расшалившемуся ребенку. Среди мертвых Вескотта не было.