— Да, вижу, что цел, не говоря уже о том, что красив до неприличия. Уверена, с тех пор, как ты вновь появился в Вашингтоне, все незамужние красавицы не знают покоя, да и некоторые замужние тоже, — добавила она со смехом.
— Пора, видно, ввести меня в курс всех последних сплетен, — в тон ей отозвался Шелби и подчеркнуто любезно предложил Долли руку.
— Ладно. С чего начнем? — весело согласилась та и повела Сэмюэля сквозь толпу гостей к дальней двери, по пути делясь разными мелкими новостями светской жизни. Но едва они оказались в пустынном коридоре, беззаботное выражение слетело с ее лица: — Надеюсь, у тебя есть новости? Что сказал вчера посол?
— Мягко говоря, он был крайне немногословен, против обыкновения, — сухо признал Шелби. — Его британские друзья в Канаде сообщили ему нечто отрезвляющее. Они ожидают, что Америка объявит войну.
— Боюсь, подобного развития событий следовало ожидать, — ирландские голубые глаза Долли сверкнули, — хотя Джемми все еще надеется избежать конфликта.
— Насколько мне известно, «ястребы» в Конгрессе оказывают на него усиленное давление. Именно поэтому я привез из Британской Флориды для беседы с президентом некоего флибустьера по имени Алленворти. Кстати, не вернулся ли новый государственный секретарь? Ему следует послушать этого Алленворти. Сейчас вся южная граница напоминает пороховой погреб, да и в районе Миссисипи очень неспокойно.
— Мистер Монро только что вернулся и будет присутствовать на вашей встрече. Ты мне сообщишь, где она состоится? — спросила она.
Шелби вынул из нагрудного кармана клочок бумаги и передал Долли:
— Алленворти категорически возражает против Вашингтона. Он будет ждать нас в указанном на бумаге месте. Прошу прощения за то, что доставляю неудобства президенту и господину Монро.
— Мне кажется, — в глазах Долли заплясали чертики, — Джемми даже получает удовольствие от всей этой секретности. — Ее лицо посерьезнело, и она притронулась к рукаву Шелби пухлой бледной рукой: — Как поживает Летиция, Сэмюэль?
Шелби грустно усмехнулся, припомнив вчерашнюю стычку с женой, но решил, что вдаваться в подробности не имеет смысла.
— Наша жизнь превратилась в сплошной кошмар, и вряд ли что-нибудь изменится, — сказал он. — Теперь я окончательно в этом убедился.
Шелби пересек небольшую гостиную, где они нашли прибежище, подошел к окну и молча уставился на улицу. Он стоял, выпрямив спину, лицо его приняло жесткое выражение, не позволявшее судить о страшной боли, сжимавшей грудь. Супруга президента искренне сочувствовала молодому человеку, такому гордому и независимому — и такому одинокому. Слишком часто женщины причиняли ему боль, неудивительно, что он им не доверяет. Долли приятно было сознавать, что она относится к тем немногим, кого Сэмюэль глубоко уважает.
— Наверное, это прозвучит не к месту, Сэмюэль, но, по-моему, Тиш просто не та женщина, которая тебе нужна. Возможно, другая…
Перед его мысленным взором встало волшебное видение: пара раскосых зеленых кошачьих глаз в обрамлении огненных волос, но он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Нет. После этого моего неудачного романтического, так сказать, приключения я не склонен предполагать, что вообще существует женщина для меня. Разве что, конечно, вы сами решитесь бросить президента и бежать со мной куда глаза глядят, — пошутил он, намеренно переводя беседу в более легкий тон.
— Ах ты, льстец! Я же тебе в матери гожусь, — рассмеялась в ответ Долли и сразу прикусила язык, вспомнив, что ветреная и избалованная француженка, мать Сэмюэля, бросила мужа, когда сын был еще ребенком, и вернулась в Париж, забрав с собой любимую старшую дочь. Хотя с той поры брат и сестра воссоединились, сердце отца было разбито, и он медленно угас. — Сэмюэль, я не хотела…
— Я понимаю, Долли. И горько сожалею, что вы не приходитесь мне матерью. — И он поднес ее руку к губам, на что Долли ответила трепетной улыбкой.
— А я сожалею, что ты не мой сын, — проговорила она, и их глаза встретились, выражая полное взаимопонимание.
— Я собираюсь продать свою плантацию, — сменил тему Шелби. — После смерти отца я себя чувствую там не в своей тарелке.
— Я уверена, Элханан не стал бы возражать, — мягко заметила Долли. — Ведь за последние годы ты там практически и не бывал. Все время в разъездах.
— Я думаю пустить корни на Западе. Надеюсь начать новую жизнь в Сент-Луисе.
— В Сент-Луисе? Не там ли твоя сестра с мужем основали торговую фирму?
— Вы никогда ничего не забываете. Действительно, Сантьяго каждый год отправляется из Санта-Фе для торговли с американцами. Теперь, когда подрос их младший сын и его можно брать с собой, Лиза обычно путешествует вместе с мужем. Я не виделся с ними три года, с крестин моего тезки.