Глядя на образцы краски, я выбрала три, которые, по моему мнению, лучше всего смотрелись при естественном освещении и деревянной отделке студии. Я подвинула их к Вайелин.
— Вот. Выбирай один.
— Где же вы были последние два часа? — спросила Пакстон, явно долгое время охваченная усталостью.
— Два часа? — ошеломленно спросила я.
— Давай посмотрим. Этот зеленый слишком светлый. Этот больше похож на шалфей. Я думаю, что мне нравится этот. Угу. Это тот самый.
— Ты что, издеваешься надо мной, Вайелин? — проворчала Пакстон. — Это самый первый цвет, который я выбрала и сказала, что будет идеально!
Вайелин посмотрела на образец краски, потом на Пакстон.
— Точно? Ты уверена?
Разочарованно зарычав, Пакстон встала и направилась к раковине.
— Тебе нужна помощь, Вайелин Паркер!
— Это твой цвет, тетя Вайелин? — спросила Хлоя.
Вайелин уставилась на него, и я поняла, если она будет размышлять слишком долго, то передумает.
Я выхватила образец у нее из рук.
— Вот этот цвет. Бам. Решение принято.
Вайелин уставилась на карточку в моей руке и поморщилась.
— Понятия не имею. Может, мне стоит посмотреть на синий.
— Нет! — вскрикнула Пакстон. — Прошу. Не надо. Смотреть. На. Синий. Ради Бога, просто бери этот цвет... О, вау. — Пакстон наклонилась так низко, как только может наклониться беременная женщина.
Вайелин подняла руки и встала.
— Прекрасно. Прекрасно. Если вам так нравится цвет, я беру его.
— О, боже мой!
Вайелин фыркнула.
— Ладно, Пакстон, думаю, ты преувеличиваешь. Я понимаю, что этот цвет ты выбрала первым, но это важное решение.
Пакстон схватилась за живот и начала глубоко дышать. Я вскочила.
— Все? Время пришло? — закричала я, и Вайелин пролила кофе, который наливала.
Мама вбежала на кухню, чуть не сбив с ног сестру.
— Время пришло?
— Откуда, черт возьми, ты взялась? — смеясь, спросила Вайелин. — Ты появилась из воздуха.
— Из столовой, протирала посудный шкаф, — сказала мама, не глядя на Вайелин. Она бросилась к Пакстон. — Милая, ты в порядке?
Пакстон посмотрела на нас, и в ее глазах мелькнул страх.
— У меня схватки!
Мы начали прыгать. Хлоя обхватила руками распухший живот Пакстон и что-то говорила своему младшему брату.
— Вот оно! Началось! Стид! — закричала я. — Стид! — Я схватила Хлою за руку. — Пришло время малыша! Твой младший брат идет! — кричала я, пока мы бежали через весь дом. Я толкнула дверь кабинета Стида и увидела, что они с отцом сидят за столом. — Стид!
— Папа! — одновременно со мной закричала Хлоя.
Он вскочил.
— Время пришло?
Я подпрыгнула. Затем подскочила Хлоя.
— Да! Да! Пора! — закричала я.
— Я так счастлива! Черт! Дерьмо! Твою мать! Мой младший брат идет! — вскрикивала Хлоя, бегая кругами вокруг стола.
Внезапно застыв, я закрыла рот руками. Хлоя повторяла снова и снова, как она счастлива, и в конце выкрикивала эти проклятые ругательства. Стид выглядел ошеломленным, наблюдая, как его шестилетняя дочь бегает по его кабинету, выкрикивая непристойности.
Отец подошел ко мне.
— Полагаю, это была твоя работа, Амелия?
Кивая, я ответила:
— Да, сэр.
Он несколько раз качнулся на каблуках и сказал:
— Я так и думал.
УЭЙД
Телефон Тревора звякнул одновременно с моим.
Мы одновременно прочитали текст.
Стид: Пора! У нас скоро будет ребенок!
Глядя друг на друга, мы вместе произнесли:
— Черт возьми!
Мы в один и тот же момент рванули из кабинета, и я закричал:
— Я поведу!
Мы так сильно врезались друг в друга, что оба плюхнулись на задницы.
— Какого черта, Адамс! — закричал Тревор.
— Ты врезался в меня! По плану, вести машину должен я!
— О, черт возьми, нет. Ты не повезешь моего племянника.
У меня отвисла челюсть.
— Почему бы и нет?
— Я поведу. Это тебе за трусики моей сестры на заднем сиденье.
Я последовал за Тревором из амбара.
— Это было несколько месяцев назад! Почему Корд не может забыть?
— Я за рулем, — повторил Тревор.
Я ускорил шаг и побежал к дому.
— Нет, твой отец поручил мне вести машину.
— Мой отец плохо соображал.
Мы с Тревором побежали к дому, толкаясь и пихаясь. Мне удалось подставить ему подножку, и он упал на землю. Я оглянулся и рассмеялся, но сам споткнулся обо что-то и упал на землю. Мне показалось, что я сломал одно из своих заживших ребер.
— Черт побери! — вскричал я.
Тревор пробегая мимо, перепрыгнул через меня.
— В чем дело? Болят ребра? — крикнул он, со смехом отбегая вспять.