— Так, — Айвен снова охватил взглядом ромальский балаган на причале, развернулся к дежурному профосу и приказал, — всех посторонних с причала долой. На борт — только лётный состав, и только согласно письменного списка. Лишние чемоданы пусть везут домой, у нас тут не барахолка. Лётной группе разрешить поднимать на борт ровно сколько могут унести. Сами! Узнаю, что кто-то помог — закатаю под бессрочный арест!
Развернулся и ушёл.
С высоты мостика цепочка лётчиц на палубе напоминала гусеницу. Беременную гусеницу. Очень сильно беременную гусеницу. Бросить чемоданы девчонки не пожелали.
Такэда покосился на пирамиды остального барахла на причале и болезненно-остро понял, что любое требование пересмотреть и выбросить остаток поднимет такой аристократический скандал, какой ему просто не по гонору. Ни в этой жизни, ни в следующей, ни в десятке за ними.
— Командир ВАС-62 Даллен МакХэмил на связи, — дежурный переключил вызов на рабочее место Такэды.
— Ну как, чудище? — поинтересовался Даллен через плохо сдерживаемый смех. — Познакомился уже с подчинёнными?
— Тебе честно, или смягчить? — огрызнулся Такэда.
— Ни в коем случае, Иваныч, — МакХэмил уже смеялся в открытую. — Гордись, мы тебе с адмиралом личным произволом отдали Газель Стиллман. Полдня сидели вдвоём считали, как их всех раскидать, чтобы борт по среднему гонору не получалось задвигать в снабжении ниже тяжёлого крейсера. У себя, получается, мы с ним за девчонок отдуваемся. А тебе, считай, повезло.
— Погоди, — у Такэды сел голос. — Они что, все девчонки? Поголовно?
— А ты не рассмотрел? — МакХэмил бессовестно заржал. — Да. Причём из таких семей, что мне уже заранее хочется увидеть лицо того смертника, кто попробует нас чего-то лишить под тем смехотворным предлогом, что мы не корабли, а суда.
— Донеси, пожалуйста до адмирала мысль, что я в бешенстве, — попросил Такэда. — Вежливо, как там у вас бла-ародных водится. Без урона чести и достоинству. И отдельно уточни, что когда мне обещали золотые кадры, я не думал, что они вдруг окажутся настолько золотыми.
— Ну, это уже как работать будем, — посерьёзнел в трубке голос МакХэмила. — Наш с тобой уровень чутья демонстрируют шестеро, натаскиванию подлежат как минимум четырнадцать. Время слетаться и провести часть предварительных испытаний на перегоне точно отыщется. Тем более, что всякой базовой ерунде их можно уже не учить. Я думаю, ради такого можно и примириться с некоторыми… мелкими причудами экипажа.
— Мелкими — зачарованно повторил Такэда.
— Скажи честно, Иваныч, а ты меня в Академии на первом курсе помнишь? — вкрадчиво поинтересовался МакХэмил.
— Не особо, — признался Такэда. — Память милостиво изгладила эти травматические воспоминания.
— Ну вот и освежишь, — хохотнул МакХэмил. — Удачи с новыми подопечными тебе!
— Удачи! — передразнил Такэда. — А как насчёт терпения?
— А терпение понадобится мне, — ангельским тоном откликнулся МакХэмил. — Выслушивать твои жалобы на их поведение каждый раз, когда ты выходишь на связь.
И повесил трубку.
Подлец.
Глава 5
Подводник.
«Дом за миллион долларов, а крыша протекает…»
Неизвестный матрос о своей новой подводной лодке.
На пуфике четко виднелись шерстяные волоски. Серые и черные на розовом. Фон Хартманн уже в третий раз подумал: сложно представить нечто себе более неуместное на подводной лодке, чем вот это… плюшевое, розовое, непонятно как и когда попавшее в центральный пост.
— Простите, фрегат-капитан, — навигатор заметила взгляд Ярослава, но совершенно неправильно истолковала его причину. — Мы не заметили его вовремя… и опять не поймали, к сожалению.
«К счастью, для себя», мысленно поправил её фон Хартманн, вспомнив единственный раз, когда видел кота на руках. Точнее, на здоровенных ручищах главного боцмана Побейзайчика.
«Не хочет лодку бросать, — вздохнул моряк и погладил вздыбленную шерсть кота. — На лодке выжил, на лодке и помрёт. Сбереги мне его, командир».
— Следует говорить: «виновата, фрегат-капитан флота!», — тут же одернула навигаторшу Анна-Мария.
— Следует, но не обязательно, — фон Хартманн плюхнулся на пуфик и с наслаждением вытянул ноги в проход. — Пока она будет произносить все положенное, нас три раза утопят. А кота вы все равно не поймаете.