Представьте себе, что на противоположных берегах пролива лежат два города - Солбург и Лунабург. Поначалу все жители Солбурга - утренние люди, или жаворонки. Они рано встают и рано ложатся. В Лунабурге все наоборот: все - совы.
Затем они строят мост. Люди начинают ездить на работу, смешиваться, мигрировать. Через несколько поколений население двух городов становится одинаковым, в каждом из них 50 % жаворонков и 50 % сов.
Как мост повлиял на разнообразие?
В масштабах отдельного города разнообразие увеличилось. Если раньше в городе был только один тип людей, то теперь их стало два.
Однако в более крупном масштабе - в масштабе региона в целом - разнообразие уменьшилось. Если раньше в регионе было два типа городов, то теперь - только один. У туриста, который в прежние времена мог пересечь пролив на пароме, чтобы увидеть два разных народа и культуры, больше нет причин делать это, поскольку оба города теперь одинаковы.
Однако в еще большем масштабе мост, возможно, снова привел к увеличению разнообразия. Предположим, что до моста все города во всей стране были либо на 100 % жаворонками, либо на 100 % совами. После моста в стране появилась новинка: города со смесью 50/50. Таким образом, разнообразие в масштабах страны увеличилось с двух типов городов до трех.
Однако в еще большем масштабе мост может привести к снижению разнообразия. Предположим, что до появления моста во всех странах было три типа городов: со 100 % жаворонками, со 100 % совами и со смесью 50/50 - во всех странах, кроме одной, рассматриваемой нами, в которой изначально были только первые два типа городов. Когда эта ранее уникальная страна строит мост, она становится такой же, как все остальные страны, и разнообразие в масштабах мира уменьшается.
Таким образом, мы видим, что страна с наименьшим внутренним разнообразием может вносить наибольший вклад в мировое разнообразие, поскольку она является таким изгоем.
Интересность: сдержанность в сравнении с вкладом
Давайте продолжим.
Предположим, у вас есть интересная книга, и вы покупаете второй экземпляр той же книги. Стала ли она для вас "в два раза интереснее"?
Или возьмем человека, у которого интересная жизнь. Предположим, вы создадите дубликат, который проживет точно такую же жизнь. (Это было бы сложно сделать с биологическим человеком, живущим в открытом изменяющемся мире, но тривиально с цифровым человеком, живущим в замкнутой виртуальной реальности). Сколько тогда будет интересного? Столько же, сколько если бы жизнь была прожита только один раз? Или в два раза больше? Или какое-то другое количество?
Вы можете сказать, что неинтересно жить жизнью, которая уже прожита. Конечно, мы говорим не о субъективном интересе - его может быть сколько угодно. На самом деле субъективно ощущаемого интереса в 500-й раз повторения жизни будет ровно столько же, сколько и в первый раз (поскольку иначе это не было бы настоящим повторением). Но объективная интересность: вы можете подумать, что ваша нынешняя жизнь была бы недостаточно интересной, если бы она была точным повторением уже прожитой жизни. Может быть, дублированная жизнь даже будет настолько неинтересной, что это резко снизит ее общую желательность - и она станет такой же аппетитной, как тарелка с заранее пережеванной пищей?
В случае с книгой я бы сказал, что каждый экземпляр обладает одинаковой степенью интересности, но второй экземпляр ничего не вносит в интересность вашей библиотеки, учитывая наличие первого.
Мы можем различать содержащуюся и внесенную интересность. Сколько содержащейся интересности во втором экземпляре книги? Столько же, сколько и в первом экземпляре. Сколько интересности вносит второй экземпляр в библиотеку, в которой уже есть первый экземпляр? Не так уж и много. Можно сказать, что либо второй экземпляр вносит нулевой вклад в интересность, либо что дополнительный интерес, который библиотека получила благодаря этому названию, компенсируется потерей интересности первого экземпляра из-за того, что он был продублирован вторым. Но, конечно, нельзя в общем случае увеличить общую интересность в тысячу раз, взяв интересный объект и сделав тысячу копий.
Таким образом, мы видим, что в некоторых случаях часть вносит в целое меньше интересного, чем содержит в себе. Также возможно, что часть вносит больше интереса, чем содержит в себе. Предположим, мы обнаружили старую глиняную табличку с поразительно выразительным портретом человека, который изобрел алфавит. Этот портрет был бы весьма интересен: интереснее, чем сумма интересностей каждого отдельного штриха трафарета, из которых он состоит.