Мы можем предположить, что без строгих требований к повторению и в отсутствие требований внешней значимости, возможно, состоянием души, которое максимизирует интересность или, лучше, сочетание ценности интересности и еще более важной ценности удовольствия, будет некая форма экстаза.
Что за экстаз? Если бы вы могли получить только один опыт навсегда, что бы это было?
Одним из кандидатов является состояние, описанное в последнем романе Олдоса Хаксли "Остров". В этом романе Хаксли попытался представить альтернативу довольно непривлекательной дилемме, которую он поставил в своей предыдущей книге "Храбрый новый мир", - третий путь, позволяющий избежать, с одной стороны, сырого, жестокого, полного страданий состояния природы, а с другой - деспиритуализированного общества фордистского консюмеризма с его поверхностным и насыщенным сомой массовым довольством.
Подход, которого он придерживается в Айленде, заключается в стремлении соединить лучшее из западной науки и восточного буддизма махаяны. Жители его утопического сообщества выбрали выборочную форму модернизации. Они культивируют просвещенный, пацифистский, гуманистический образ жизни, направленный на содействие достижению конечной цели человечества, которую Хаксли (в другом месте) описывает как "унитивное знание имманентного Дао или Логоса, трансцендентного Божества или Брахмана".
Стремлению островитян к духовному пробуждению очень способствует употребление "мокша-медицины" - психоделического энтеогена, приготовленного из желтых грибов. Это вещество способно, если его употреблять под правильным руководством , привести пользователя в состояние разума, которое, по крайней мере, на мгновение кажется достижением просветленного сознания, которое островитяне рассматривают как высшее благо:
"Светлое блаженство". Из глубины его сознания слова поднимались, как пузырьки, всплывали на поверхность и исчезали в бесконечном пространстве живого света, который теперь пульсировал и дышал за его закрытыми веками. "Светящееся блаженство". Это было так близко, как только можно. Но оно - это вечное, но постоянно меняющееся Событие - было чем-то таким, что слова могли лишь карикатурно изобразить и уменьшить, но никогда не передать. Это было не только блаженство, но и понимание. Понимание всего, но без знания чего-либо. Знание предполагало наличие знающего и всего бесконечного разнообразия известных и познаваемых вещей. Но здесь, за закрытыми веками, не было ни зрелища, ни зрителя. Был только этот пережитый факт блаженного единения с Единством".
Так что если бы каждый момент опыта оценивался исключительно по его внутренним качествам - или если бы нам нужно было выбрать одно неизменное психическое состояние, в котором мы будем пребывать всю жизнь, - этот вид "светлого блаженства" был бы одним из кандидатов.
Разумеется, технологически зрелая цивилизация не будет зависеть от урожая грибов или поганок. Ей также не придется ограничивать свои поиски просветления перебором большого, но все же весьма ограниченного набора конфигураций, к которым способен принудить ее некий старый энцефалон, не подвергшийся реформации. Даже если мы примем дополнительное ограничение, что личная идентичность должна быть сохранена - хотя не слишком ли непонятно, зачем нам это делать, учитывая, что многие состояния просветления, к которым нас призывают стремиться, как утверждается, включают в себя, в качестве основной характеристики, понимание того, что "я" - это иллюзия?-Так что у нас все еще оставалось бы достаточно места для перестройки нашего разума, чтобы более тщательно оптимизировать его для духовных достижений или для переживания высоких и непрерывных уровней светлого блаженства, а не, как сейчас, для задачи сбора клубней и всего остального, что нам нужно было делать в нашей эволюционно адаптированной среде, чтобы выжить и размножиться.
Такие усовершенствования и модификации мозга позволили бы нам получить доступ к большому пространству новых переживаний и поддерживать выбранные переживания в течение более длительного времени без снижения интенсивности или фокусировки. Мы должны представить, что в этом пространстве есть по крайней мере несколько переживаний, которые покажутся нам либо гораздо более сильными и чистыми версиями светлого блаженства, доступного некоторым людям сегодня, либо, наоборот, проявлением новых феноменальных качеств, которые даже более желанны, чем светлое блаженство.