Долгосрочная перспектива
В более широком историческом плане кажется, что сельское хозяйство, хранение продуктов питания и механизмы разрешения локальных конфликтов (такие как государства) были на пути к промышленной революции. Промышленная революция очень важна, поскольку с этого момента экономический рост был достаточно быстрым, чтобы опережать рост населения, что позволило человечеству избежать мальтузианского состояния: очень большое благословение! Хотя мы провели в этом освобожденном состоянии всего несколько сотен лет - а во многих частях света и того меньше, - оно, тем не менее, определило жизненный опыт значительной и быстро растущей части всех людей, когда-либо рождавшихся на свет. Из примерно 100 миллиардов людей, которые когда-либо жили, более 10 миллиардов были постмальтузианцами. При стандартной демографической экстраполяции эта цифра будет стремительно расти, поскольку сейчас живы примерно 5 или 10 % всех людей, которые когда-либо рождались, и почти все современные человеческие популяции вырвались из мальтузианской ловушки.27 Таким образом, на сегодняшний день около 10% человеческих жизней были (или являются) постмальтузианскими; и эта доля увеличивается со скоростью около 10 процентных пунктов в столетие.
С этой долгосрочной точки зрения справедливость снова справедлива. По крайней мере, прошлые реформы и улучшения, которые могли снизить среднее благосостояние, были на пути к чему-то гораздо лучшему - миру, где много людей, но мало кто из них умирает от голода, и где большинство людей имеют доступ хотя бы к зачаткам достойного человеческого существования.
Еще более долгосрочная перспектива
А что касается того, что мы можем назвать "глубоким будущим"... что ж, жюри еще не определилось.
Я думаю, вы можете доказать, что мудрость и широкомасштабное сотрудничество - это два качества, которые в настоящее время наиболее необходимы для обеспечения великого будущего нашей цивилизации, движущейся по земному пути. Я также думаю, что богатство, стабильность, безопасность и мир лучше сочетаются с мудростью и глобальным сотрудничеством, чем с их противоположностями. И поэтому мы должны приветствовать прогресс в этих направлениях не только потому, что он полезен для нас сейчас, но и потому, что он полезен для будущего человечества.
Это не означает, что более ранний прогресс в этих направлениях был бы полезен для будущего человечества. Возможно, если бы мой вид дольше оставался в "бедных, мерзких, жестоких" условиях, в которых мои предки превратились в людей, прежде чем вступить в индустриальную эпоху, мы бы эволюционировали, генетически или культурно, чтобы стать "более человечными", чем мы есть на самом деле? Может быть, мы вышли из печи слишком рано? Может быть, мы были бы лучше подготовлены к последнему прыжку в эру машинного интеллекта, если бы провели еще несколько сотен тысяч лет, бросая копья и рассказывая сказки у костра?
Возможно, а возможно, и нет. Об этих вопросах известно очень мало. Мы все еще находимся в удивительном неведении относительно основной макростратегической направленности событий. Воистину, я задаюсь вопросом, можем ли мы вообще отличить верх от низа.
Превосходство
Следует также отметить, что даже если мы указываем уровень дохода, то еще вопрос, чему он соответствует с точки зрения материального благосостояния.
Ответ зависит от социально-экономического контекста. Рассмотрим охотника-собирателя, молодого, здорового, уважаемого члена своей группы, который по несколько часов в день работает на охоте, изготавливает стрелы и украшения, готовит еду и чинит крышу семейной хижины: он, вероятно, пользуется гораздо большим благосостоянием, чем, скажем, английский ребенок-рабочий времен ранней промышленной революции, который получает такой же доход, как и охотник-собиратель (то есть прожиточный минимум), но зарабатывает его, работая в угольной шахте по двенадцать часов в день и страдая от болезни черных легких.
Если говорить о материальном благополучии, то еще вопрос, чему оно соответствует с точки зрения субъективного благополучия. Здесь огромное влияние оказывает индивидуальная психология. Два человека могут жить практически в одинаковых условиях - иметь схожую работу, здоровье, семейное положение и так далее - и при этом один из них может быть гораздо счастливее другого. Одни люди по темпераменту свинцовые, тревожные или неспокойные, другие, наделенные природной жизнерадостностью, остаются веселыми и невозмутимыми, даже когда их объективные обстоятельства весьма плачевны.