Богема
Мы могли бы рассмотреть колонии художников и другие сообщества, которые отказываются от оплачиваемой работы и участия в коммерческих предприятиях в пользу той или иной формы культурного производства. Архетипически такие группы относительно бедны, но могут занимать относительно высокое положение в определенных формах социального статуса. На наблюдаемые результаты влияют значительные эффекты отбора: черты личности людей, которые отказываются от основного общества, чтобы сосредоточиться на творческих занятиях, отличаются от черт личности населения в целом. Существует также множество других различий между сообществами богемы и разного рода бонвиванов, с одной стороны, и сообществами твердых трудолюбивых буржуа - с другой, которые не являются прямым продуктом труда или денег. Тем не менее, это еще один пример, который кажется хотя бы отчасти уместным.
Монастыри
Монахи и монахини иногда работают, чтобы прокормиться, что делает их менее релевантными для сравнения, но некоторые монашеские общины предлагают жизнь, которая, по крайней мере, в некоторой степени свободна от необходимости экономического труда. Конечно, можно ожидать сильного эффекта отбора среди тех, кто выбирает жизнь, предельно посвященную религиозной практике, которая во многих случаях включает в себя обет безбрачия, бедности, отшельничества или другие отречения от мирских поблажек. Более того, структурированное следование духовным практикам функционирует как замена оплачиваемой работы, создавая фиксированные рамки для регулярных занятий, напряжений и самодисциплины.
То, как человек оценивает желательность монашеской жизни, вероятно, зависит от его религиозных взглядов. Такая жизнь может быть весьма желательной, поскольку она дает важные духовные блага. Она даже может быть связана с достаточным количеством мирских радостей. Однако в отсутствие веры, которая оправдывает и мотивирует ее на трансцендентных основаниях, монашество, вероятно, слишком аскетично, чтобы понравиться большинству людей.
Пенсионеры
Дело пенсионеров осложняется очевидной демографической переменной: они, как правило, намного старше среднестатистического взрослого человека и гораздо чаще страдают от плохого здоровья. Их перспективы также ужасны, поскольку они могут рассчитывать на период ускоряющегося упадка сил, болезни, потери трудоспособности, а затем и смерти, регулярно получая известия об уходе из жизни многих из своих друзей на всю жизнь. Однако если проконтролировать эти факторы, картина выглядит относительно радужной. Опросы субъективного благополучия часто отмечают пик среди людей в возрасте около 60 лет, хотя эта область омрачена методологическими спорами о том, что и как корректировать.
Все эти сравнения несовершенны в разной степени, но, может быть, если мы построим их совокупность, то сможем создать некую размытую картину того, каким может быть общество, населенное неработающими людьми?
Однако моя основная мысль здесь негативна. Даже если из этих сравнений мы не можем извлечь много полезного, они подчеркивают, что в современном мире существует целый ряд совершенно разных примеров, которые мы могли бы рассматривать в качестве возможных моделей общества всеобщей безработицы. Этот диапазон может помочь нам избежать излишней привязки к какому-то одному конкретному случаю сравнения, который случайно приходит нам в голову, когда мы размышляем над этим вопросом, и уберечь нас от преждевременных выводов на основе только одного очень тонкого среза человеческого опыта.
В любом случае, как мы увидим, реальная проблема заключается совсем в другом...
Культура досуга
Но прежде чем перейти к этому, я хочу предложить свою идею, каким было бы решение, если бы проблема была такой, какой мы ее до сих пор представляли. Как я уже намекал, реальная проблема иная и более глубокая. Но давайте все же посмотрим, каким был бы вывод, если бы наше исследование закончилось на этой станции: если бы проблема, которую нужно было решить, заключалась в том, как представить себе позитивное видение общества всеобщей безработицы.
Иными словами, давайте представим себе следующую ситуацию: Технологии дошли до того, что машины могут заменить человеческий труд повсеместно. ИИ и роботы могут делать все, что может делать человек, причем делать это лучше и дешевле. Человеку больше не под силу зарабатывать своим трудом. (На данный момент мы можем оставить в стороне возможные пределы автоматизации, о которых мы говорили ранее; мы вернемся к некоторым из них позже. В любом случае, многое из того, что касается 100-процентной безработицы, в смягченной форме применимо и к менее экстремальным сценариям - а с аналитической точки зрения часто лучше начинать с анализа крайнего случая, добавляя осложнения позже).