Человеческий мозг, конечно, совсем не похож на обычный цифровой компьютер, где стандартизированные форматы представления данных и протоколы передачи файлов позволяют легко менять программы местами и обмениваться ими между разными процессорами. Напротив, каждый человеческий мозг уникален. Даже такое общее для всех нас простое понятие, как понятие "стул", у каждого человека реализуется идиосинкразической констелляцией нейронных связей - точная структура нейронных связей, кодирующих это понятие, зависит от деталей прошлого сенсорного опыта человека, его врожденной проводки и нейрохимии мозга, а также от неисчислимого множества стохастических факторов. Поэтому нельзя просто "скопировать и вставить" понятие стула из одного мозга в другой, не выполнив сложный перевод на синаптическом уровне, с "нейронного языка" одного мозга на совершенно другой "нейронный язык" другого.
Человеческий мозг может самостоятельно выполнять этот перевод - медленно и несовершенно. Именно это происходит, когда мы общаемся с помощью языка. Некое ментальное содержание в одном мозге, представленное с помощью идиосинкразического нейронного механизма этого мозга, сначала проецируется в низкоразмерное символическое представление, состоящее из набора слов на естественном языке; а затем принимающий мозг должен распаковать это радикально обедненное лингвистическое представление, пытаясь определить, какие конфигурации его собственного идиосинкразического нейронного механизма лучше всего соответствуют тем представлениям в мозге отправителя, которые могли бы породить воспринимаемые слова и предложения. Если акт коммуникации проходит успешно, мозг получателя в итоге получает нейронную схему, которая имеет некоторое структурное сходство со схемой в мозге отправителя: достаточно, чтобы дать получателю некоторые возможности, которые хотел передать отправитель. Для больших или сложных сообщений, например, когда профессор органической химии хочет подтянуть своих студентов до своего уровня знаний, этот процесс может занять годы, и даже тогда результат часто оказывается неутешительным.
Что же нужно сделать, чтобы сократить этот процесс коммуникации и обучения до такой степени, чтобы мы могли "загрузить" знания по органической химии или любому другому предмету прямо в наш мозг, не тратя годы на его изучение? Важно, что мы хотим, чтобы знания были полностью интегрированы в наш мозг, как если бы мы изучали предмет традиционным способом, чтобы мы получили такую же способность использовать их интуитивно и ассоциативно и чтобы они способствовали нашим общим способностям к распознаванию образов. Это отличается от простого хранения информации в некой внутричерепной кибернетической капсуле памяти, которую мы затем должны будем последовательно запрашивать, по сути, так же, как мы сейчас используем поисковую систему (что может избавить нас от необходимости пользоваться клавиатурой и экраном, но в остальном не сделает нас большим экспертом в органической химии, чем любой случайный человек, имеющий доступ к интернету). Чтобы добиться подлинного усвоения и интеграции новой информации, как это происходит при приобретении настоящих знаний и навыков, потребуется точная настройка большого количества синапсов коры головного мозга. Многие миллиарды, может быть, триллионы синапсов. (И по крайней мере в таких случаях, как "научиться быть лучшей матерью" или "научиться быть лучшим мужем", это, скорее всего, также потребует модификации многих подкорковых цепей мозга).
Скорее всего, все это возможно, но для этого может потребоваться сверхразумный исполнитель. Поскольку мы хотим не просто заменить оригинальный разум новым, а скорее обогатить существующий разум дополнительными знаниями и возможностями, механизм реализации должен обладать способностью считывать существующую схему синаптической связи, чтобы разумно ее редактировать, а не просто переписывать. Опять же, для такого сложного процесса, как изучение органической химии или освоение нового языка, это может потребовать считывания ключевых атрибутов триллионов синапсов. Помимо способности считывать и редактировать свойства синапсов, механизм также должен уметь точно определять, какие синаптические изменения нужно сделать, чтобы превратить исходную версию разума в версию того же разума, дополненную новыми знаниями или навыками – очень сложная вычислительная задача, которая почти наверняка будет решена ИИ.