Таким образом, каждый час качественного времени, проведенный с ребенком, - это час еще более качественного времени, которого он лишен, проводя его с роботом. Можно предположить, что час, проведенный с искусственным воспитателем, будет более веселым для ребенка, а также более развивающим и способствующим удовлетворению его эмоциональных и социальных потребностей. Вы могли бы сами поиграть с ребенком, но в этом случае вы эгоистично отдадите предпочтение собственному удовольствию в ущерб благополучию и развитию ребенка. Хотя это может доставить вам некоторое удовольствие, вряд ли это наполнит вашу жизнь смыслом.
Идея робота, идеально заменяющего родителей, может показаться надуманной. Мы не будем обсуждать здесь механику реализации, но я думаю, что при технологической зрелости это действительно возможно. Сверхразумный ИИ мог бы создать такую вещь для нас.
Однако есть потенциальное "философское" осложнение, связанное с идеей робо-родителя, которое нам необходимо проанализировать. Для того чтобы изучить этот вопрос, необходимо провести различие между понятиями ex ante и ex post замещаемости.
Самый простой случай - если замещение происходит ex ante, до того, как ребенок сформировал привязанность к своим человеческим родителям. Это не сильно отличается от того, что происходит сегодня, когда бесплодная пара нанимает суррогатную мать для вынашивания эмбриона: обычно считается, что такой способ беременности не вредит ребенку. Если пара, воспитывающая новорожденного, обеспечивает прекрасное воспитание, вполне возможно, что ребенок выиграет от того, что будет воспитываться ими, а не биологической матерью. Точно так же, если бы ребенок был усыновлен при рождении любящими родителями-роботами, которые обеспечивали бы еще более прекрасное воспитание, ребенок мог бы выиграть еще больше.
Однако, когда ребенок привязывается к родителям, и мы имеем дело с замещением ex post, в уравнение вводится новый термин. В этом случае в интересах ребенка, чтобы его воспитывали человеческие родители, по крайней мере, если их забота не будет слишком сильно отличаться от роботизированной альтернативы. Дело не только (или даже не столько) в том, что отрыв ребенка от людей, к которым он привязался, может нанести ему психологическую травму - любые подобные негативные психологические последствия можно легко предотвратить в период технологической зрелости. Скорее, дело в том, что можно утверждать, что ребенку будет причинен вред даже при отсутствии травмы - фактически даже если мы предположим, что роботы настолько похожи на человеческих родителей ребенка, что подмена для него незаметна.
Основания для такой позиции были бы схожи с основаниями для того, чтобы считать, что провести остаток жизни в машине опыта Нозика было бы нежелательно или, по крайней мере, неоптимально (к этому мы еще вернемся). Этот мысленный эксперимент был предпринят, чтобы показать, что наше благополучие имеет объективный компонент - то, насколько хорошо складывается наша жизнь, определяется не только нашими ментальными состояниями, тем, что мы думаем и чувствуем, но и нашим отношением к внешней реальности. С этой точки зрения, важно, верны ли наши убеждения и успешны ли наши проекты, независимо от того, узнаем ли мы об этом когда-нибудь. Точно так же может быть важно, действительно ли мы остаемся в контакте с кем-то, к кому мы привязались. Взаимодействие с симулякром этого человека, ceteris paribus, будет менее приятным, даже если мы никогда не заметим разницы. Например, у человека может быть интуиция, что мужу плохо, когда ему изменяют, даже если он никогда не узнает об измене и даже если его жена не изменит своего поведения по отношению к нему. И - если придерживаться этой точки зрения - можно также подумать, что для ребенка может быть плохо, если однажды ночью, пока он спит, его родителей подменили на неотличимых друг от друга роботов-самозванцев.
До сих пор мы рассматривали возможность того, что воспитание может обеспечить цель, будучи деятельностью, в результате которой родители могут принести пользу своему ребенку. Мы также должны рассмотреть возможность того, что родительское воспитание может обеспечить цель, будучи деятельностью, в результате которой родители могут принести пользу самим себе.
Исторически сложилось так, что дети служат своего рода средством инвестирования. Вы заботитесь о них, пока они маленькие, и надеетесь, что они будут заботиться о вас, когда вы состаритесь. Эта функция была в значительной степени вытеснена государством всеобщего благосостояния и пенсионными сберегательными счетами с налоговыми льготами. В любом случае, если в период технологической зрелости наступит всеобщее изобилие и никто не будет зарабатывать на жизнь трудом, необходимость в подобных накоплениях будет гораздо меньше. Кроме того, люди не будут дряхлеть с возрастом.