Но теперь новое возражение касается не количества синапсов. Оно касается всех конкретных подробных воспоминаний, которые у меня были. Если у меня действительно были все эти воспоминания, то я не могу быть вымышленным персонажем.
Если.
Тессиус: Ну, это было бы довольно радикальной формой скептицизма - думать, что все мои воспоминания могут быть поддельными. То есть возможно, да; но правдоподобно ли это?
Фирафикс: Это заслуживает доверия?
Тессиус: Судите сами. Но у меня есть и другой аргумент. Когда я читаю о персонаже, который собирается на вечеринку, это совсем другой опыт, чем тот, который я испытываю, когда иду на вечеринку. Может быть, есть некоторое сходство, но, с точки зрения реализма, это далеко не одно и то же. В одном случае там тихо, я расслаблен и, возможно, чувствую себя уютно под пледом на диване; в другом случае, , там громкая музыка, волнение и люди, сталкивающиеся со мной. Я могу потерять себя в романе, но у меня нет реальной возможности спутать эти два совершенно разных типа переживаний.
Да, да, тогда у нас есть два основания отвергнуть гипотезу о том, что мы - персонажи романа. Во-первых, потому что у нас есть огромное количество подробных воспоминаний о прошлом, которые не вошли бы ни в одну правдоподобную книгу или опыт чтения. Во-вторых, потому что реальный опыт, возникающий во время чтения, качественно очень заметно отличается от опыта, возникающего, когда человек находится вне мира и занимается реальными делами. QED?
Фирафикс: Что ж, спасибо, господа. Я рад, что мы не просто вымышленные персонажи. Хотя какая-то часть меня думает, что это не так уж и плохо - конечно, в зависимости от того, что это за роман.
Тессий: Придержите коня, я уверен, что возражения вот-вот поступят.
Кельвин: На самом деле мы не решили вопрос о том, можно ли доверять своим очевидно многочисленным воспоминаниям о прошлом.
Тессий: Что касается второго аргумента, я думаю, мы можем согласиться с тем, что опыт, который мы испытываем во время чтения, в целом отличается от опыта, который мы испытываем во время занятий теми видами деятельности, о которых мы, возможно, читаем. Но, возможно, нам следует рассмотреть другой способ, которым мы и наши переживания могут быть порождены в процессе чтения романа. Возможно, существует два разных опыта: собственный опыт читателя при чтении романа, а также второй набор опытов, которые принадлежат персонажам, о которых он читает?
Кельвин: Это не работает. У читателя только один мозг, и этот мозг имеет ограниченные возможности. Как вы не сможете написать два письма одновременно, одно левой рукой, другое правой, так и вы не сможете генерировать два отдельных потока опыта одновременно. По крайней мере, если бы каждый из этих потоков опыта был полноценным сложным опытом на уровне личности. Возможно, какая-то часть вашего мозга могла бы генерировать отдельные переживания, что-то вроде ограниченных интуитивных ощущений или чего-то подобного, в то время как основная часть мозга была бы занята генерированием переживаний, о которых вы можете сообщить. Но просто не хватит нейронных механизмов, чтобы одновременно обрабатывать два отдельных опыта на уровне личности, особенно если этот опыт включает в себя явные абстрактные рассуждения. Объем нашей рабочей памяти достаточен только для того, чтобы поддерживать одну линию сложного рассуждения за раз.
Фирафикс: Понятно.
Тессий: Но что, если два отдельных потока опыта не были совершенно несвязанными? То есть, я согласен, что мой мозг не способен думать одновременно о двух разных темах. Но если я думаю об одной теме, не может ли быть двух потоков опыта, связанных с этой темой - например, опыта рассмотрения ее под разными углами? Эти два опыта могут использовать перекрывающиеся нейронные механизмы, но в то же время каждый из них включает некоторые фрагменты отдельной нейронной обработки, которые делают их разными и отличительными друг от друга? Например, когда я читаю о персонаже, который собирается на вечеринку, может ли существовать один поток опыта, содержащий только те переживания, которые человек испытывает, находясь на вечеринке, - это переживания вымышленного персонажа, - и другой поток опыта, содержащий некую версию тех же самых переживаний, но с наложенным опытом мирного лежания на диване? Последний - это опыт читателя. Оба они будут генерироваться мозгом читателя, но он сможет подробно рассказать только о последнем?
Кажется надуманным.
Тессиус: Согласен, но было бы неплохо точно сказать, почему это не может произойти таким образом.
Кельвин: Каков будет принцип, объясняющий, как это работает? Полагаю, вы не хотите сказать, что для каждого подмножества нейронов в мозге существует отдельный поток опыта. Это означало бы, что если у одного человека на одну или две дюжины нейронов больше, чем у другого, то его мозг генерирует сверхастрономически большее количество опыта. Это имело бы радикальные последствия для этики, например, с точки зрения морального статуса.