Начнем с значения интересности. Мы будем долго с ней возиться. Ряд идей и маневров, разработанных при обсуждении интересности, найдут применение позже при работе с другими ценностными концепциями, что позволит нам быстрее разобраться с ними; но на этом начальном этапе нам понадобится немного терпения.
Разве не скучно было бы жить в идеальном мире?
Многие бромиды утверждают, что искать счастья, пытаясь достичь идеальных условий в этом мире, бесполезно либо потому, что совершенство недостижимо, либо потому, что оно не принесет нам счастья, даже если мы его достигнем. Поскольку предпосылкой наших лекций является рассмотрение того, что произойдет, если мы все-таки достигнем совершенства - в ограниченном смысле полностью развитой технологии и экономического изобилия в хорошо управляемом обществе, живущем в мире, - здесь уместна вторая альтернатива: что даже если мы достигнем совершенства, оно не сделает нас счастливыми. Может быть, было бы... скучно жить в идеальном мире?
Согласно буддийской мысли, мы обречены испытывать неудовлетворенность, даже если нам посчастливится жить в оптимальных материальных условиях - с богатым здоровьем, богатством, молодостью, репутацией и т. д. Согласно этой точке зрения, первопричиной неудовлетворенности является та роль, которую мы позволяем желаниям и привязанностям играть в нашем существовании. И единственный способ избавиться от страданий - это искоренить фундаментальные иллюзии относительно природы себя и реальности. Мы должны перестать отождествлять себя с нашими желаниями и отбросить привычку смотреть на мир через искажающую линзу эго: только тогда мы сможем увидеть и принять явления такими, какие они есть, и только тогда мы сможем освободиться от страданий и обрести внутренний покой.
Артур Шопенгауэр, великий немецкий пессимист XIX века, черпал вдохновение в ведической традиции, в частности в Упанишадах - основная часть его философии сосредоточена на базовом затруднении: дилемме между болью, возникающей из-за неудовлетворенных желаний, и скукой, которую мы испытываем в отсутствие неудовлетворенных желаний:
"Самый общий обзор показывает, что два врага человеческого счастья - это боль и скука. Мы можем пойти дальше и сказать, что в той степени, в какой нам посчастливилось избавиться от одного из них, мы приближаемся к другому. Соответственно, в то время как низшие классы ведут непрерывную борьбу с нуждой, другими словами, с болью, высшие ведут постоянную и часто отчаянную борьбу со скукой".
Таким образом, жизнь, по словам Шопенгауэра, "качается, как маятник, между болью и скукой". Если спроецировать нашу тему на эту модель, то состояние, в котором мы окажемся по достижении постинструментального возраста, будет соответствовать полюсу "скуки" в метафоре Шопенгауэра. Опасение заключается в том, что мы можем перемахнуть в сторону скуки и застрять там.
Субъективные ощущения в сравнении с объективными условиями
Однако в этот момент мы должны быть внимательны, чтобы не смешать два совершенно разных понятия, связанных со скукой. Мы должны различать скуку как субъективное психическое состояние и скуку как объективную характеристику человека, вещи, ситуации или деятельности. Эти две идеи имеют совершенно разные последствия для наших размышлений об утопии.
Рассмотрим сначала субъективное понятие скуки. Скука, в этом смысле, обозначает негативно окрашенное психическое состояние. Грубо говоря, это неприятная усталость или гнетущее чувство отсутствия интереса, которое мешает удерживать внимание на каком-либо занятии, зрелище или задаче. В технологической зрелости скуки в этом смысле, безусловно, можно избежать. Удовольствие, увлеченность, радостная поглощенность и другие психологические состояния, исключающие скуку, - это (как ни банально) то, что может породить процветающая технологически зрелая цивилизация. Это прямое следствие автопотенции.
Действительно, ментальные состояния, исключающие скуку, можно было бы генерировать в огромном количестве и степени с помощью нейротехнологических средств (таких как генная инженерия, стимуляция мозга, фармакологические вещества или наномедицина) или путем соответствующего проектирования или модификации цифрового разума. Таким образом, скука как субъективное переживание может быть полностью отменена при достижении технологической зрелости, если она не является неизбежным следствием технологического совершенства.
Теперь рассмотрим скуку как объективную атрибуцию. Мы можем сказать, что книга или вечеринка скучны, и подразумевать тем самым не то, что кому-то обязательно бывает скучно, а то, что данный объект обладает различными атрибутами, присутствие которых суммируется и выражается ярлыком "СКУЧНО". Хотя трудно дать точную характеристику этому свойству скуки, мы можем считать, что оно включает в себя дефицит таких характеристик, как новизна, актуальность, значимость и достойный вызов. Вопрос о том, может ли технологически зрелая цивилизация избежать этого свойства скуки и в какой степени - более сложный и тонкий, чем вопрос о том, может ли она избежать субъективного чувства скуки. Мы рассмотрим его подробнее в ближайшее время.