Тем не менее, я признаю, что есть опасение, что, если мы будем рассматривать все более и более длинные интервалы времени, может наступить момент, когда все доступные кому-то виды деятельности станут объективно неинтересными, потому что вся новизна и интересность будут исчерпаны. Для того чтобы это стало возможным, нужны лишь умеренно определенные стандарты объективной интересности.
Возможно, в творчестве Шекспира достаточно объективной интересности, чтобы заполнить всю человеческую жизнь или несколько жизней. Но, возможно, материал стал бы объективно скучным для тех, кто потратил пятьсот лет на его изучение. Даже если бы они были изменены таким образом, чтобы не испытывать скуки, мы могли бы счесть, что их дальнейшее изучение Шекспира перестало быть ценным (или, по крайней мере, стало гораздо менее ценным в одном существенном отношении), когда они "исчерпали" творчество Барда, в смысле открыли, оценили, узнали, полностью усвоили и освоили все содержащиеся в нем проницательность, остроумие и красоту. Тогда мы окончательно исчерпаем шекспировскую интересность, хотя и сможем выбирать, как относиться к этому факту.
162 329-я ножка стола
В романе "Город перестановок" писателя-фантаста Грега Игана есть персонаж Пир, который добился бессмертия в виртуальной реальности, полностью контролируемой им. Пир изменил себя так, чтобы не чувствовать скуки. Предположительно, чтобы свести к минимуму объективную скуку своего существования, он запрограммировал "экзосебя" на автоматическую смену увлечений через случайные промежутки времени, чтобы в его жизни сохранялось некоторое разнообразие и вариативность:
"Мастерская примыкала к складу, забитому ножками столов - сто шестьдесят две тысячи триста двадцать девять штук, пока что. Пир не мог представить себе ничего более приятного, чем достичь отметки в двести тысяч - хотя знал, что, скорее всего, передумает и бросит мастерскую раньше, чем это произойдет; новые профессии навязывались его экзосуществом через случайные промежутки времени, но, по статистике, следующая была уже не за горами. Непосредственно перед тем, как взяться за работу по дереву, он с увлечением проглотил все тексты по высшей математике в центральной библиотеке, запустил все обучающие программы, а затем лично внес несколько важных новых результатов в теорию групп, не беспокоясь о том, что никто из элизианских математиков никогда не узнает о его работе. До этого он написал более трехсот комических опер с либретто на итальянском, французском и английском языках и поставил большинство из них, с кукольными исполнителями и зрителями. До этого он в течение шестидесяти семи лет терпеливо изучал строение и биохимию человеческого мозга; ближе к концу он полностью постиг, к своему собственному удовлетворению, природу процесса сознания. Каждое из этих занятий в то время было чрезвычайно увлекательным и приносило удовлетворение. Когда-то он даже интересовался элизианцами.
Больше нет. Он предпочитал думать о ножках стола".
Мой коллега Элиэзер Юдковски писал о риске исчерпания интересности (он использует термин "fun") и исследовал некоторые вопросы, схожие с теми, о которых пойдет речь в сегодняшней лекции. Юдковский находит только что процитированный отрывок Игана особенно ужасающим:
"Я мог бы увидеть себя вырезающим одну ножку стола, возможно, если бы было что-то неочевидное, чему можно было бы научиться на этом опыте. Но не вырезать 162 329-ю... ...в этот момент вы могли бы с тем же успехом модифицировать себя, чтобы получать удовольствие от игры в Крестики-нолики или неподвижно лежать на подушке в виде безглазого сгустка, испытывающего фантастические оргазмы. ... ...Вырезание 162 329-й ножки стола не научит вас ничему, что вы уже не знали, вырезая 162 328 предыдущих ножек стола. Разум, который так мало меняется в течение жизни, едва ли переживает время".
Итак, сценарий Игана кажется далеко не оптимальным. Но почему именно так? Насколько проблема действительно связана с тем, что жизнь Пира не обладает объективной интересностью?