У нас хорошо прижились и дают неплохие урожаи такие сорта яблонь, как Ренет Симиренко, Бойкен, Пармен зимний золотой, Анис полосатый, Боровинка, Пепин литовский, Налив белый, Виргинское розовое. Из груш мы выбрали — Красу Севера, Бессемянку и Вильямс.
Урожайность садов у нас довольно устойчивая. В среднем ежегодно мы получаем по 90 центнеров яблок с гектара, по 100 центнеров черешни. И площадь их довольно внушительная — 65 гектаров.
Много лет подряд садоводческая бригада является участницей Всесоюзной выставки достижений народного хозяйства. Надежда Бортновская, Татьяна Калиниченко и Софья Фееш не раз награждались медалями ВДНХ.
Сейчас садоводство у нас ведется строго на научной основе. И в этом нам помогал многие годы находившийся при колхозе опорный пункт Всероссийского научно-исследовательского института виноградарства и виноделия. Теперь все, кто работает в садоводстве, закончили агротехнические курсы и получили звание мастеров-садоводов. Наконец, наши колхозные сады стали учебной базой для средней школы. Здесь учащиеся старших классов изучают садоводство, общее земледелие, планирование и организацию труда в колхозе. Колхоз выделил школе учебно-опытный участок, где ученики сами заложили плодовый сад и ягодник. Вместе с аттестатом зрелости они получают диплом мастера-садовода.
Колхоз идет навстречу всем членам артели, желающим иметь сады на своих приусадебных участках: они берут в питомнике посадочный материал, специалисты консультируют их. В 1957 году, например, было продано колхозникам 6 тысяч саженцев. И теперь наш поселок утопает в садах: фруктовые деревья высажены на его улицах.
Несколько слов о третьем «чуде», рожденном на счастливой земле. Речь пойдет о колхозном винограднике. Заложил его Тихон Григорьевич Шульга. Когда он впервые затеял посадить в степи виноградник, над ним подшучивали, утверждая, что ничего не получится. Теперь-то над скептиками подшучивает Шульга, когда приглашает отведать сочные ягоды или продегустировать отличные сухие вина.
А ведь вырастить виноградники в наших местах куда сложнее, чем сад и лес. Во всем Сальском округе тогда не было ни кусточка. Над Доном и Донцом другое дело. Там казаки с давних пор занимались виноградарством. А Сальская степь и для менее прихотливых растений не очень была приспособлена.
И все-таки виноградник вырос и укоренился. Правда, не все шло гладко. Тихон Григорьевич Шульга и все, кто с ним работал, помнят тяжелые времена. Вот как об этом рассказывают товарищи Шульги по труду. Это было не так уж давно. Май 1952 года… Еще в праздничном убранстве был поселок. Вечерело. Тихон Григорьевич решил наведаться к своим питомцам. Они были чудесные.
Опытному глазу не понравилась багрово-красная заря. Недоброе она сулила. По тревоге поднял он всю свою бригаду. Всю ночь жгли костры. Едкий дым слезил глаза, но никто не уходил. Нагрянули губительные заморозки. И сколько ни боролись люди, не уберегли они лозу. К утру она была мертвой.
Суровы лица людей. Кто-то виновато спросил:
— Что же будем делать, Тихон Григорьевич?
— Срежем все под корень и будем выращивать побеги, — сказал он в ответ.
Прошло два года напряженнейшей работы. У людей была вера в свои силы, вера в своего бригадира. И они не ошиблись. По 160 центнеров ягод с гектара вышло! Теперь наш виноградник и сад занимают больше ста гектаров. Чистый доход от них до 200 тысяч рублей в год.
За высокий урожай винограда многие колхозники удостоились орденов и медалей. Тихону Григорьевичу Шульге было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Я вкратце рассказал о трех наших детищах, каждое из которых у нас называют чудом сальской земли — степном лесе, саде и винограднике. Мы дорожим ими, бережем их. Но, пожалуй, еще ценнее то, что рождается в каждодневной борьбе за хлеб, которую ведут наши люди с суровой природой засушливых степей еще со времен коммуны.
Уже первые сеятели делали попытки завести строгий порядок на земле: чтобы все знали, что, где и когда сеять, а какие участки должны отдыхать. Но у них не хватало тогда сил и средств для решения этой сложнейшей задачи. Они понимали, что нельзя только брать у земли и ничего ей не давать. Поэтому искали новые сорта, вносили удобрения, меняли места посевов. Но все это делалось на ощупь, приблизительно. Довлела многовековая премудрость: есть дождичек в пору, значит, с урожаем. На этом и строилась вся агротехника.
Уже давно в колхозе рассуждают по-иному, и сеют в срок, применяя самые высокоурожайные, приспособленные к сухому климату сорта. В хозяйстве испытано много сортов. Озимая пшеница Банатка (американка по происхождению) продержалась на полях лет пять и отошла в прошлое, как малородящая: всего 6–7 центнеров — предел ее возможностей. Ее сменило семейство Гостианумов. Лучший из них — сорт Гостианум 0237. При благоприятных условиях он мог дать даже до 28 центнеров зерна с гектара. Гостианум 0237 легко переносил различные болезни, но при малейшем ветерке полегал и осыпался. Убирать его было очень нелегко.