— Что вы можете сказать о Рите Виленской?
— Да что там говорить… Встретимся, поздороваемся. И всё. Вежливая девушка.
— Вы у них бывали?
— Раза два звонила по телефону. Но дома была только мать.
Она помолчала, честно стараясь что-нибудь вспомнить о покойной.
— Хорошая девушка, без современных глупостей…
— У вас стенки смежные?
— Слышимость хорошая, как в филармонии.
— Ничего не слышали? — на всякий случай спросил Рябинин, уже потерявший всякий интерес к вызванной.
— Всё как обычно… По телефону вроде бы звонила.
У Рябинина тихо стукнуло сердце. Круг замкнулся: женщина давала показания об их телефонном разговоре.
— О чём она говорила? — уж слишком безразлично и неизвестно зачем спросил Рябинин.
— Слов было не разобрать. Да, ещё у неё телевизор работал.
— Какой телевизор? — удивился он.
— Обыкновенный, как у всех. Она его смотрела.
— Откуда знаете, что смотрела?
— А слышно. Выключила, звук пропал, и тут же стулом по полу проехалась. Встала, значит. Я уж знаю.
— Во сколько это было?
— Что-нибудь часов в пять. Перед телефоном.
— И сколько работал?
— Ну, с полчасика.
— А вы не ошиблись?
— Через наши стенки ошибиться невозможно, — даже обиделась она. — Телевизоры ревут громко.
— Не ошиблись? — уже механически повторил он, но теперь женщина даже не ответила.
Рябинин ничего не понимал. Изюминкой следственной работы он считал психологию, поэтому интересовался всеми её проявлениями. Даже тайно думал, уж в чём, в чём, а в психологии кое-что смыслит. Но сейчас ничего не понимал. Получалось, что Виленская полчаса смотрела телевизор, а потом встала, написала две записки, позвонила ему и повесилась. Так не бывает. Так не должно быть.
— Спасибо, — сказал Рябинин, дав подписать протокол. Теперь эта женщина ему мешала.
После её ухода он уставился пустыми глазами на обложку дела…
Готовясь к преступлению, человек сильно волнуется, каким бы волевым он ни был. Его поведение заметно отличается от обыденного. А ведь он идёт не на смерть — только на преступление. Как же могла Виленская идти на смерть и включать телевизор? Да, бывало, люди с ума сходили…
Она и по телефону говорила с ним спокойным голосом. Получалось, что могла смотреть и телевизор. Но тогда рушился весь её образ — страстный, эмоциональный и нервный.
Может, рассеянность? Ходит человек по квартире и задумчиво нажимает, открывает и включает всё подряд. Но она перед этим ящиком сидела полчаса. Пыталась заглушить безвольный крик? Или просто боялась это делать в тишине, одна — хоть экран светится? Но тогда бы он остался включённым.
Рябинин вспомнил: Миронова или Шурочка упоминали, что Рита любила театр и не терпела телевизора. А перед смертью решила посмотреть?
Он взял листок с «аномалиями» и вписал шестую: «Перед самой смертью она полчаса смотрела телевизор».
Всё. Больше следственных действий не было. Теперь оставалось думать. И Рябинин впервые поверил предсмертной записке Виленской — ему не найти причин самоубийства.
10
Рябинин не мог сосредоточиться: в кабинет заглядывали люди, прибегала из канцелярии Маша Гвоздикина, заходили следователи, то и дело звонил телефон… Он решил уйти. Ему требовалось уединение. Дом не подходил — тоска по жене и ребёнку будут мешать хуже телефонных звонков.
В городе было такое место, где он с удовольствием просидел бы всю жизнь. Там стояла особая, шуршащая тишина. Там под рукой были самые ценные сокровища, накопленные людьми, — человеческие мысли. Там сразу охватывала страсть к познанию, к погружению в эти духовные источники с головой, надолго. И там чудесно и уединённо думалось.
Рябинин отправился в читальные залы Публичной библиотеки. Он не взял с собой ни портфеля, ни материалов дела — только листок с «аномалиями». Сунул в карман пиджака.
В прохладном помещении было пустовато. Редкие аспиранты лениво читали первоисточники. Часа через два народу прибавится, и страницы замельтешат веселее. Рябинин любил этот шелест, который успокаивал его, как в осеннем парке.
Он сел за свободный столик и снял пиджак. Приятная нервная истома предстоящей работы уже охватывала его. Он окинул взглядом зал, аспирантские затылки, зелёные абажуры ламп и ковёр в междурядье — всё это сейчас для него пропадёт…