Элард поднял глаза. Его месть разом стала ему безразлична, в его глазах стоял неприкрытый страх. И здесь Пия поняла, какого рода отношения были между Элардом Кальтензее и Маркусом Новаком. Ей вспомнились фотографии на стенах в его квартире в Доме искусств. Изображенный сзади обнаженный мужчина, темные глаза на большой фотографии. Джинсы на полу ванной комнаты. Маркус Новак действительно обманывал свою жену. Но не с другой женщиной, а с Элардом Кальтензее.
Зигберт сидел совершенно поникший на стуле в одном из помещений для допросов и пристально смотрел перед собой. Боденштайну показалось, что со вчерашнего дня он постарел на несколько лет. Его румяное и жизнерадостное лицо стало серым и ввалившимся.
— У вас появились какие-то новости о вашей матери? — начал разговор Боденштайн.
Кальтензее молча покачал головой.
— Мы между тем узнали очень интересные вещи. Например, что ваш брат Элард на самом деле вовсе не ваш брат.
— Что вы сказали? — Зигберт поднял голову и в упор посмотрел на Боденштайна.
— Мы задержали убийцу Гольдберга, Шнайдера и фрау Фрингс, она дала признательные показания, — продолжал Боденштайн. — Настоящие имена убитых — Оскар Швиндерке, Ганс Калльвайт и Мария Виллумат. Швиндерке был братом вашей матери, настоящее имя которой Эдда Швиндерке. Она являлась дочерью бывшего казначея имения Лауенбург.
Кальтензее недоверчиво покачал головой. На его лице отражалось отчаяние, когда Боденштайн подробно рассказывал ему о признании Августы Новак.
— Нет, — пробормотал он. — Нет, этого не может быть.
— К сожалению, это так. Ваша мать лгала вам всю свою жизнь. Законным владельцем Мюленхофа является барон Элард фон Цойдлитц-Лауенбург, отец которого был расстрелян вашей матерью 16 января 1945 года. Эту дату и означало таинственное число, которое было написано на каждом месте преступления.
Зигберт закрыл лицо руками.
— Вы знали, что Моорманн, водитель вашей матери, раньше работал на «Штази»?
— Да, — сказал Кальтензее глухо. — Я это знал.
— Мы считаем, что вашего сына Роберта и его подругу Монику Крэмер убил именно он.
Зигберт поднял глаза.
— Я идиот, — процедил он с внезапной ожесточенностью.
— Что вы имеете в виду? — спросил Боденштайн.
— Я понятия не имел… — Потерянное выражение лица Кальтензее говорило о том, что весь мир для него разбился на мелкие осколки. — Я не имел вообще никакого представления о том, что происходило все это время… Боже мой! Что я наделал!
У Боденштайна невольно напрягся каждый мускул, как у охотника, который неожиданно увидел перед собой добычу. У него почти остановилось дыхание. Но он был разочарован.
— Я хочу поговорить со своим адвокатом, — Зигберт распрямил плечи.
— Где Моорманн?
Кальтензее молчал.
— Что случилось с вашим зятем? Нам известно, что Томас Риттер был похищен людьми вашей службы безопасности. Где он?
— Я хочу говорить с моим адвокатом, — повторил Кальтензее хриплым голосом. — Немедленно.
— Господин Кальтензее, — Боденштайн сделал вид, будто он не слышал требования, — вы поручили вашим сотрудникам из службы безопасности напасть на Маркуса Новака, чтобы получить в руки дневники. Вы также распорядились похитить Риттера, чтобы он не мог писать биографию. Вы, как всегда, выполняли эту грязную работу для вашей матери, не правда ли?
— Мне нужен адвокат, — пробормотал Кальтензее. — Я хочу говорить с моим адвокатом.
— Риттер жив? — упорствовал Боденштайн. — Или вам безразлично, что ваша дочь от беспокойства за него почти лишилась рассудка? — Оливер заметил, как мужчина вздрогнул. — Подстрекательство к убийству — наказуемое деяние. За это вы отправитесь за решетку. Ваша дочь и ваша жена вам этого никогда не простят. Вы все потеряете, господин Кальтензее, если сейчас мне не ответите!
— Я хочу поговорить с моим… — начал опять Зигберт.
Боденштайн не обратил на это внимания.
— Вы тем самым оказали ей услугу? Если это так, вы должны нам сейчас об этом сказать. Ваша мать так или иначе отправится в тюрьму — у нас есть доказательства ее преступлений и, кроме того, показания свидетелей, которые доказывают, что истинной причиной смерти вашего отца был не несчастный случай, а убийство. Вы понимаете, о чем идет речь? Если вы немедленно скажете нам, где находится Томас Риттер, у вас еще будет шанс без особых потерь выпутаться из этого дела.
Зигберт вздохнул и закашлялся. У него было затравленное выражение лица.
— Вы действительно хотите отправиться в тюрьму из-за вашей матери, которая всю свою жизнь лгала и использовала вас?