От отчаяния мне захотелось разбить лоб о чертову железную решетку. Я был бесполезен. Как был бесполезен и для Марии, работая сверхурочно на своем безопасном корабле за тысячу миль от нее, когда она нуждалась во мне больше всего.
Внизу Витор заговорил, теперь я слышал отчетливо.
– Ты же знаешь, я не хочу причинять тебе боль.
Мне так не показалось. В руке у него был обрезок трубы.
– Мне просто нужно знать, что тебе рассказала обо мне Тереза. И найти ее. Где она?
– Я не знаю.
– Не знаешь, где она, или не знаешь, что она рассказала? – Он продолжал наступать на нее.
– Ни того ни другого.
– Ну нет, думаю, что-то она тебе все же рассказала. Что?
– Ничего.
Он зло рассмеялся:
– Ничего? Думаешь, я в это поверю? Вы столько дней провели вместе и обо мне не говорили? Согласись, в такое очень трудно поверить. Скажи мне правду.
Виржини покачала головой и отступила за бочонок с водой.
– Сам знаешь, мы с Терезой не ладили с самого начала.
– Что ж, давай я выражусь по-другому. Что она рассказала другим? И что им рассказала ты?
– Каким другим?
– Не притворяйся. Сказал же, мне осточертело твое притворство. Вечно изображаешь невинность, делаешь большие глаза. Ты знаешь, каким другим. Я только что видел, как ты разговаривала с одним из них на верфи. Что ты им обо мне рассказала? Сколько ты у них взяла?
– Ничего!
Раздался пронзительный металлический лязг, звук удара стали о бетон. Я не мог больше торчать тут, смотреть, как он ее избивает. Надо как-то добраться туда, что-то придумать, вытащить ее.
– Лгунья!
Он схватил ее, приподнял и швырнул на бочонок. Надавив ладонью на затылок, нагнул ее и погрузил голову в воду.
Я перестал дышать. Ее ноги бились в воздухе, я слышал, как бурлит вода. Она захлебывалась криком, ужасным, булькающим криком, – этот крик годами преследовал меня в кошмарах. Вероятно, прошло всего две-три секунды, когда он вытащил ее за волосы, но мне они показались часами.
Он держал ее за голову, прижимая ее к бочке, пока она кашляла и хватала ртом воздух.
– Говори!
– Витор… – выговорила она, молотя руками, но явно не в силах вырваться, – отпусти меня.
Он снова окунул ее в воду.
– С чего бы? Ты бросила меня умирать. Почему бы мне не поступить с тобой так же?
Во мне все заледенело. Я увидел двоих детей, плавающих лицом вниз на мелководье, и жену, унесенную течением на шестифутовую глубину, – рот открыт, невидящие глаза остекленели.
Витор вытащил Виржини из воды и швырнул на пол. Она судорожно глотала воздух, вода темной лужей растекалась по бетону. Витор ходил взад и вперед, помахивая трубой, конец которой ударялся о бетон с мерным похоронным звоном.
Я отрекся от Бога много лет назад, когда он отнял у меня мою семью. Последний раз я был в церкви на поминальной службе по моей жене и детям. Как и бесчисленное множество других, их тела так и не всплыли, поэтому мы не смогли ни провести погребальные обряды, ни даже устроить нормальные похороны. Вместо этого сестра Марии соорудила в моем доме алтарь из фотографии, которую я теперь держу в своей каюте, повесила на нее четки Марии и зажгла свечи, и родственники плакали и молились перед ним. Я не мог молиться ни в ту ночь, ни в какую другую ночь после этого. Я просто сидел там и смотрел, как тают свечи. Эта фотография не заменит мне сына, дочь и жену. Они не упокоились с миром. Бога не было с нами в той комнате. Бога не было в том цунами.
Но, стоя на пожарной лестнице, я поймал себя на том, что умоляю именно Бога, в которого не верю. Помоги мне, пожалуйста. Пожалуйста. Помоги ей.
Наверное, я никогда не пойму, была ли идея, пришедшая мне в голову, ответом на мою молитву. Рационально мыслящий человек сказал бы, что мое подсознание прорабатывало возможности, пока разум был парализован. Но в памяти всплыло слово, которое Виржини использовала на «Патусане». Орангпутих – белый человек, колонизатор, тот, кто столь пагубно повлиял на историю моей страны и судьбы ее жителей. Орангпутих – недавно я слышал это слово еще от одного человека.
К черту процедуры, к черту правила. Достаточно взглянуть, к чему привела моя одержимость работой. Я отошел от окна, прижался спиной к стене и позвонил Умару. Он из Порт-Брауна, он всех тут знает. Я объяснил ему, что мне нужно.
– Поспеши, Умар. Если свяжешься со мной в течение пяти минут, с меня новый мобильник. Последней модели.
Никогда еще его голос не звучал так молодцевато.
– Сэр, есть, капитан, сэр.
Меньше чем через минуту мобильник завибрировал. Сообщение с незарегистрированного номера. У вас есть для нас информация?
У меня пересохло во рту. Путаясь в пальцах, я настучал ответ. Человек, которого вы ищете, здесь, написал я и добавил адрес. Вдогонку отправил: Поторопитесь.