Виржини толкнула дверь.
Внутри было холодно и пахло антисептиком. Писк приборов одновременно пугал и обнадеживал. Медик, занятый чем-то в дальнем углу, обернулся и улыбнулся ей, что тоже обнадежило. Она подошла к каталке, взяла Джейка за руку. Ладонь была теплой, но пальцы не отреагировали на прикосновение.
Подошел медик:
– Ваш муж в порядке.
Хазик – кажется, так его зовут? Виржини не знала, что он говорит по-английски, к ней он до этого не обращался, а с капитаном говорил на малайском, как и остальные члены экипажа.
– Скоро мы доставлять его в больницу Порт-Брауна. У них хорошие врачи. Очень хорошо лечат.
Виржини погладила тыльную сторону ладони Джейка. Слышишь, Джейк? Ты только держись.
Дверь резко распахнулась, едва не слетев с петель, и в лазарет протиснулись двое моряков с носилками, за ними капитан. Когда человека перекладывали на вторую каталку, перед Виржини мелькнуло лицо. Темная кожа, косички.
Тереза.
Хазик и Тенгку быстро заговорили по-малайски. Хазик задернул занавески вокруг каталки, и капитан с подчиненными вышли из помещения.
Виржини выскочила за ними в коридор:
– Капитан Тенгку, это…
Тенгку развернулся на каблуках так стремительно, что она чуть не врезалась в него.
– Оставайтесь здесь. – Он ткнул на дверь. Выражение лица было таким суровым, что Виржини окатило острым страхом. – С вами я разберусь позже.
Пока она ждала возле лазарета, звук двигателей изменился – «Патусан» снялся с якоря. На судне с мощными двигателями обратный путь будет намного короче, чем те две недели, что они шли на «Путеводной звезде» под парусом, но ее это мало утешало. Четыре дня – чертовски долго для Джейка. Виржини вспомнила, как Пит хотел доставить Стеллу туда, где ей окажут помощь, но никто не знал, что уже поздно. Увидев свежий холмик, Виржини подумала, что Стелла, подобно каторжникам, будет вечно лежать в этой иссохшей земле, так далеко от дома.
Дверь открылась, показалась голова Хазика. На этот раз он ей не улыбнулся.
– Капитан хочет, чтобы вы сейчас ждали здесь. Он скоро придет.
Виржини вошла в лазарет. Глаза тут же отыскали Джейка, попытались обнаружить какие-нибудь изменения. Нет, все по-прежнему, никаких перемен.
Шторка, отделявшая каталку, на которой лежала Тереза, была отдернута. Простыню натянули почти до подбородка. Косички раскинулись по подушке, кончики, обычно такие аккуратные, в резком свете выглядели неопрятно. Кожа была пепельно-серой, лицо такое же обмякшее, как у Джейка. Изо рта тянулась пластиковая трубка. Рука, лежавшая поверх простыни, перебинтована. Тереза на «Патусане». Но как?..
– Она очень… – Хазик поискал нужное слово. Не нашел и довольствовался пантомимой: его рука поднялась ко рту и опустилась по дуге, пальцы растопырились, изображая поток рвоты. – После того, как Умар ее найти, я пытался делать ее желудок пустой, но она уже сама делала его пустым. Очень хорошо.
Внезапно у Терезы затрепетали веки и она открыла глаза. Во взгляде мелькнуло узнавание, но в следующий миг зрачки расширились, Тереза дернула рукой и захрипела.
Виржини отступила, пропуская Хазика.
– Я сообщу капитану, – сказал он.
К тому времени, как пришел Тенгку, Хазик усадил Терезу, подложив ей под спину подушки. Трубку он из ее рта извлек, Виржини тактично отвела взгляд и постаралась не обращать внимания на звуки – Терезу снова вырвало. Хазик измерил жизненные показатели, дал Терезе воды, и, морщась от боли, она с трудом сделала несколько крошечных глотков. Под глазами у нее залегли фиолетовые, почти черные круги, такого же оттенка были синяки на перебинтованной руке.
На этот раз Тенгку вел себя куда официальнее. Он переоделся в элегантную форму с золотыми шевронами и завитками на эполетах. В лазарете, где, помимо двух пациентов, находилось еще три человека, было тесно. Виржини шагнула к двери.
– Нет, – резко сказал Тенгку и указал на изножье койки. – Останьтесь. – Как и до этого в коридоре, голос у него был ледяным.
Виржини забилась в угол у каталки Джейка.
Когда медик отошел от Терезы, Тенгку придвинул стул к ее каталке. Открыл блокнот.
– Как вас зовут, мисс?
– Тереза Маботе. – Голос был еле слышен.
Тенгку специально формулировал вопросы так, чтобы она могла отвечать «да» или «нет». Глаза у Терезы были закрыты, иногда вместо ответа она ограничивалась движением головы.
Тенгку не вдавался в детали происшедшего, его интересовала лишь суть. Как и Виржини. Когда он спросил про Стеллу, Виржини не удержалась и шагнула из своего угла.
– Витор сказал мне, что ты уехала с Ро…