Человеком, который имел что-то общее с ней. Вечером раздался негромкий стук в прозрачную кухонную дверь. Он застал врасплох Чарити, сидевшую за столом и занятую заполнением еще одного из бесчисленных бюрократических отчетов, которые всегда угрожали потопить малый бизнес. Она успела написать только первую букву своего имени, когда от внезапного стука ручка у нее выскользнула. В результате начальная буква получилась с небольшой черточкой, словно Чарити собралась подписаться.
Она отложила ручку в сторону, успокоилась и повернула голову на стук. На ступеньке за дверью виднелась темная фигура.
— Кто там? — спросила Чарити.
— Извините, я не хотел вас напугать. — Через стекло на нее смотрел Илиас, глаза которого блестели в наступающих сумерках.
Легкий страх сразу прошел, и она испытала чувство облегчения.
— Вы не испугали меня, я даже вас не слышала. — Чувствуя себя довольно глупо из-за того, что ей не удалось скрыть своего волнения, Чарити поднялась и подошла к двери. — У меня просто произошла небольшая неприятность в прошлом месяце, Кто-то устроил погром в моем доме однажды вечером, когда я была на собрании городского совета. Поэтому я до сих пор все еще немного нервничаю по вечерам.
— А я и не знал, что в Бухте Шепчущих Вод существует проблема с преступностью.
— Мы тоже думаем, что ее нет, по крайней мере в городском масштабе. Шеф полиции Хэнк Тиберн подозревает, что это были наши летние гости — воядже-ры, но, к сожалению, доказательств нет. Остается только надеяться, что они в конце концов уедут из города. Что же вас привело ко мне? Что-то случилось?
— Нет, ничего не случилось, просто я прогуливался и решил зайти и пригласить вас на вечернее театральное представление.
— Представление? Какое представление? — Чарити уже совсем собралась открыть стеклянную дверь.
— Музыкальная драма под названием «Закатное пение». Я могу даже предложить вам место в первом ряду, если вы согласитесь.
Чарити невольно улыбнулась:
— Но это же отвратительное зрелище!
Илиас пожал плечами.
— Разговаривать с вами — все равно что разговаривать с Чокнутым Отисом. Независимо от темы разговора он засыпает.
— Вам стало скучно, и вы решили зайти ко мне? — Чарити тут же пожалела, что эти слова сорвались у нее с языка.
— Да нет, просто вдруг возникла такая мысль. — Илиас развел руками, лицо его при этом оставалось в тени, и нельзя было рассмотреть его выражения. — Но если вам надо работать с бумагами…
Чарити поморщилась.
— Подождите минутку, я сейчас возьму ключ. Он обвел глазами кухонные стол и стулья, пока она ходила за ключом.
— Держу пари, что вы не покупали эти вещи в мебельном магазине Сета «Новая и подержанная мебель», не так ли?
Чарити бросила быстрый взгляд на плавные линии своей дорогой мебели в европейском стиле.
— Конечно, нет. Я привезла ее из Сиэтла. Слава Богу, что посетившие меня вандалы удовлетворились только разбрасыванием еды из холодильника да написанием грязных слов на стенах. Если бы они поломали мою мебель, было бы куда хуже.
Надежно заперев за собой дверь и положив ключ в карман джинсов, она отправилась вместе с Илиасом в теплые летние сумерки, Они молча шли по грунтовой дорожке, извивавшейся по обрыву над берегом.
Чарити привыкла частенько прогуливаться на свежем воздухе. Эти прогулки были частью ее самоисцеления, помогавшие восстановиться после перенесенного стресса. Приступов страха за все эти месяцы пребывания в Бухте Шепчущих Вод у Чарити не было, если не считать легкой дрожи в коленках, возникшей, когда Рик Свинтон попытался пригласить ее на свидание.
Чувство постоянного беспокойства тоже исчезло вскоре после се переезда в этот город. Однако она по-прежнему продолжала гулять на свежем воздухе и выполнять специальные упражнения для снятия психического напряжения. Этот ритуал даже стал для нее своеобразным талисманом.
Ей, например, нравилось ощущать дыхание бриза с бухты на своем лице. Оно, как ничто другое, вселяло в нее бодрость и проясняло ум. Сегодня вечером она это ощущала даже сильнее, чем обычно. Чарити обостренно чувствовала, как Илиас тихо шел, словно скользил, рядом с ней. Хотя он и не касался ее, она чувствовала тепло его тела и спокойную уверенность.
— Прошу прощения за недавнюю бестактность, когда я сказала, что вам, наверное, было скучно и поэтому вы зашли ко мне, — наконец произнесла Чарити. — С моей стороны это было слишком грубо.
— Забудем об этом.
Чуть поколебавшись, стоит ли начинать разговор о судьбе пристани, она все-таки решилась:
— У меня была интересная беседа сегодня с моим братом.
Было еще достаточно светло, чтобы заметить, как при этих словах Илиас забавно ухмыльнулся.
— Предполагаю, что основной темой беседы был я?
Чарити вздохнула:
— Если честно, то да. Дэвис сказал, что много слышал о вас и о «Дальних морях», но никогда не встречался с вами лично.
— Я тоже слышал о нем, хотя наши пути не пересекались.
— Он посоветовал мне быть осторожной с вами: дескать, вы совсем не тот человек, чтобы без всякой причины приехать в маленький городок и содержать лавчонку редкостей на пристани. Дэвис предположил, что вы здесь, в Бухте Шепчущих Вод, вероятно, выполняете поручение некоего богатого клиента.
Илиас продолжал пристально смотреть на рощу, которая тянулась до самого края утеса.
— Причины моего пребывания здесь не имеют ничего общего с бизнесом. Ваш брат заблуждается.
— Другими словами, он смотрит в мутную воду?
— Приятно слышать, что вы чему-то научились у Хейдена.
Чарити едва заметно улыбнулась:
— Мне нравился Хейден, но я никогда не была уверена в том, что знаю его хорошо. Он всегда сохранял дистанцию и держался обособленно, словно существовал в своем собственном мире.
— Вы не ошиблись. Насколько я знаю, я был единственным, кому он позволял проникать в этот мир.
Завораживающая интонация в его мягком, неторопливом голосе захватила все внимание Чарити.
— Он был для вас гораздо ближе, чем просто друг, и(r) так ли? И значил гораздо больше, чем просто учитель?
— Да.
Она медленно выдохнула. Охватившее Чарити сочувствие мигом разрушило и смыло весь ее здравый смысл и всю осторожность.
— Прошло только два месяца после его смерти, и вы, наверное, очень по нему тоскуете.
Илиас продолжил разговор тихим голосом, в котором звучало сдерживаемое волнение:
— Я был с ним, когда он умирал, хотел заставить его лечь в больницу. В ответ Хейден сказал, что это пустая трата времени, так как он собрался умереть и никакой доктор не сможет ему помешать. Но он также считал своим долгом позволить мне отправить его в больницу, чтобы мне не пришлось терзаться муками совести и считать себя виновным в его смерти. Сам же Хейден предпочел бы тихо умереть в моем доме.
— Но вы все же отвезли его в больницу, где он и скончался?
— Да. — Илиас смотрел на бухту. — Перед смертью он был очень спокоен, умиротворен и собран. Хейден умирал так же, как и жил. Напоследок он сказал, что дает мне возможность освободить себя, и посоветовал использовать эту возможность.
— Освободить себя от чего?
Помолчав, Илиас ответил:
— От желания отомстить.
Чарити пристально посмотрела на него:
— Кому отомстить?
— Это очень долгая история.
— Я с удовольствием ее послушаю.
Илиас помолчал несколько минут, в течение которых Чарити уже успела подумать, что не дождется от него ответа. Однако спустя некоторое время он все же начал рассказывать:
— Мои родители развелись, когда мне было десять лет, и я остался жить с матерью. Она… сильно страдала от приступов депрессии. Через месяц после того как мне исполнилось шестнадцать лет, мама покончила с жизнью.