— Да? — спросила она еле слышно.
Илиас молчал. Он стоял в дверях кухни и смотрел на нее, и этот пристальный, горящий взгляд сковал Чарити своей незащищенностью и откровенностью. Ей показалось, что она проникла в его душу через стену гордости и самодисциплины, которую Илиас так старательно воздвиг. Там, в темноте за этой стеной, притаилось, подобно огромному чудовищному зверю, древнее как мир одиночество.
— Илиас, — мягко сказала она наконец, медленно опуская чайник на плиту и не отрывая глаз от этого ставшего ей дорогим мужчины, — я знаю, ты вправе считать себя сильным человеком, и это, вероятно, так. Но иногда лучше не пытаться бороться с собой в одиночку. Твои формулы о «Пути воды» могут прекрасно работать как философские построения, но человеку иногда бывает нужно больше.
— Тэл Кик Чара — это все, что у меня есть, — просто, но убежденно сказал Илиас.
— Это не так! — с жаром возразила Чарити. Стряхнув оцепенение, она подошла к Илиасу и с отчаянной решимостью обняла его.
Илиас по-прежнему был жестким и неуступчивым. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, ни одно движение не было сделано навстречу Чарити. Понимая, что она ввязывается в борьбу с неизвестными ей силами, Чарити еще крепче обхватила Илиаса, прижавшись лицом к его плечу. С чувством отчаяния она пыталась все свое тепло, все свои чувства, в которых сама еще толком не разобралась, отдать ему, чтобы растопить ледяной айсберг в его душе.
Волна крупной дрожи прошла по телу Илиаса, вызвав хриплый, низкий стон. Он обхватил руками голову
Чарити и, глядя ей в глаза сумасшедшим взглядом, прошептал:
— Вам пора идти домой. — Но губы его уже с силой впились в ее рот. В его душе ревел и бесновался зверь одиночества.
На какое-то время Чарити испугалась этого натиска мужского голода, угрожавшего поглотить ее. Воспоминание о своем паническом страхе вернулось к ней на мгновение, но затем все поплыло вокруг Чарити, и она перестала ощущать реальность.
Когда туман перед глазами немного рассеялся, она поняла, что Илиас несет ее на руках к темному проему входа в спальню. Чарити почувствовала, как он осторожно опускает ее на какое-то ложе. «Должно быть, это кушетка», — решила она. Ничто больше не могло быть таким жестким и неудобным. Смутное удивление мелькнуло у нее в голове. Илиас спал на кушетке! Пожалуй, его аскетизм зашел слишком далеко.
Но у Чарити уже не было времени пожаловаться на неудобства. Илиас опустился на нее сверху, и удивление чрезмерной жесткостью его постели мгновенно вылетело из ее головы. Сам Илиас был значительно жестче, чем его кушетка.
Его худощавое мощное тело, казалось, было налито возбуждающей тяжестью, вдавившей ее в плотный матрац. Илиас, не говоря ни слова, приник к ее губам, и Чарити задохнулась от бесконечно глубокого, бесконечно непостижимого, как и сам Илиас, поцелуя.
Она обвила руками его шею и почувствовала, как его пальцы ловко расстегивают кнопки ее свободного халатика, Чарити отчетливо слышала прерывистое дыхание Илиаса и ощущала его сильную, уверенную руку на своем теле. Когда его ладонь легла ей на грудь, все внутри у нее сжалось и замерло от этого прикосновения.
Тело Илиаса снова содрогнулось.
— Тебе не нужно было приходить сегодня вечером, — пробормотал он, пытаясь справиться с дрожью.
— Все хорошо, Илиас, — прошептала Чарити, откидывая голову на его руку. Илиас положил ногу между ее бедер и движением колена откинул в сторону подол расстегнутого халатика. Прикосновение грубой ткани его джинсов к ее обнаженной коже удивительно возбуждающе подействовало на Чарити, Илиас вдруг заговорил быстро и горячо:
— Ты не должна была приходить, но теперь я не в силах прогнать тебя. Да поможет мне Бог, я слишком хочу тебя.
Он нагнул голову, чтобы поймать губами ее грудь, в то время как рука его спустилась по телу Чарити к ее трусикам. Мягко, но настойчиво Илиас протиснул палец под тугую резинку и быстрым движением сдернул ажурный лоскут.
Нарастающее возбуждение захлестнуло Чарити гигантской волной, которая подхватила ее на свой гребень и понесла с такой силой, что Чарити потеряла ощущение времени. Она позабыла обо всем на свете. Буйная радость нахлынула на Чарити, никогда в жизни она еще не чувствовала себя так славно и раскованно. Чарити начала лихорадочно выдергивать рубашку Илиаса из его джинсов, пока наконец не запустила свои руки под нее и не ощутила пальцами гладко очерченную, рельефную спину Илиаса.
Почему-то ощущение тепла его кожи подействовало на нее как удар, Чарити почувствовала, как перекатываются под кожей гладкие, сильные мускулы Илиаса. От него исходил резкий и возбуждающий мужской запах.
Руки Чарити скользнули вниз и нащупали гибкий кожаный ремень, опоясывающий его джинсы поверх шлевок. Никакой пряжки на нем не было. Чарити безуспешно пыталась развязать необычный узел, которым был завязан ремень, и потом с растущим нетерпением стала просто дергать свободный его конец.
— Погоди, — коротко сказал Илиас, чуть отодвигаясь от нее, чтобы снять необычный ремень. Узел, казавшийся таким неподатливым под ее пальцами, развязался от одного лишь прикосновения его руки. Спустя мгновение Чарити услышала звук расстегиваемой металлической «молнии». Илиас быстро повернулся на край кушетки, скинул джинсы и потянулся к открытому сундучку, стоящему у изголовья. Его движения были отточены и изящны. В темноте отчетливо и резко раздался звук разрываемой фольги.
Через мгновение Илиас снова оказался на ней. Чарити напряглась, когда он проник в ее влажную плоть. Но это было чувство возбуждения, а не страха.
Илиас устроился между ее ног.
— Смотри на меня, — услышала она его отрывистый голос.
Чарити мгновенно открыла глаза, немедленно откликаясь на настойчивость, звучавшую в его словах. Поспешность, с которой она сделала это, заставила ее передернуться. В спальне было достаточно света, проникающего из соседней комнаты, чтобы увидеть, какими голодными глазами смотрит на нее Илиас.
Она провела пальцами по его волосам и сказала одними губами:
— Я хочу тебя, Илиас.
— Это только игра, — прошептал он в ответ, — всего лишь игра.
Чарити не успела понять его слова. Медленным, бесконечным движением Илиас вошел в нее, и это потрясло все чувства Чарити. Все застыло внутри нее. Она не могла думать, не могла говорить, не могла шевелиться. Он заполнил ее полностью, принеся с собой тупую боль. Каждый мускул в ее теле превратился в туго натянутую пружину в ответ на это чувственное вторжение.
Илиас замер, и Чарити показалось, что все вокруг стало неподвижным. Он взглянул на нее, словно ожидая какого-то сигнала, чтобы довершить начатое, и спросил:
— С тобой все в порядке? — Его немного охрипший голос дрожал.
Чарити глубоко вздохнула и почувствовала соленый привкус на губах. Ощущения понемногу возвращались к ней.
— Да-да, мне очень хорошо, — выдохнула она, плотно сжимая пальцы в его волосах и осторожно приподнимаясь к нему.
Илиас произнес горячим полушепотом:
— Я не хочу причинять тебе боль. Ты такая маленькая и тугая. Я даже не представлял себе…
— Говорю тебе, все хорошо, — прервала его Чарити, улыбнувшись.
— Бог мой, Чарити, — Илиас наклонил голову и стал целовать изгиб ее плеча.
Невыносимое напряжение понемногу спадало. Вселенная снова начала вращаться вокруг них.
Через некоторое время Илиас медленно, осторожно отступил и сделал еще одну настойчивую попытку. И на этот раз возбуждение сопровождалось все подавляющим чувством полноты. Непроизвольно всхлипнув, Чарити вонзила ногти в плечи Илиаса.
Он резко выдохнул и высвободил одну руку. Мед — . ленно проведя рукой по телу Чарити к тому месту, где они соединялись, Илиас стал нежно и осторожно ласкать ее. Словно электрический разряд пронзил Чарити. Она выгнулась дугой и вскрикнула.
— Такая хорошая, — шептал Илиас, — такая настоящая.
Чарити едва сдержала дикий приступ хохота.