Илиас закрыл глаза от неземного наслаждения. В этот момент он мог бы поклясться, что увидел наконец космические корабли, прилетевшие в Бухту Шепчущих Вод.
— Это называется Тэл Кик Чара. Одно и то же название и для системы упражнений, и для философии, — объяснял Илиас, сидя со скрещенными ногами на коврике около небольшого пруда в саду. Его новый ученик расположился на таком же коврике напротив. Между ними на полотенце лежал кожаный пояс Илиаса. — Если перевести буквально, это означает средство для прокладывания нового русла, по которому потечет вода.
Ньюлин — а именно он был учеником Уинтерса — взял в руки пояс и попробовал обмотать его вокруг запястья, как это уже проделал Илиас.
— Я думал, это просто лента или что-то вроде, — сказал он, смутившись от своей не слишком удачной попытки.
— Наилучшим оружием оказывается то, которое совсем не похоже на оружие, — задумчиво произнес Илиас. Любопытство, с которым Ньюлин вертел в руках пояс, напомнило ему его собственное первое знакомство с тайными возможностями этой полоски кожи.
«Действительно», — думал Илиас с каким-то странным ощущением, словно все это было уже однажды (дежа-вю, так, кажется, называют это французы):
Весь этот сеанс воскрешал в памяти его первые уроки с Хейденом Стоуном. Ньюлин задавал такие же вопросы, какими он сам мучил Хейдена, а заинтригованное выражение его лица отражало те же чувства, что были вначале у самого Илиаса. «Вода никогда не исчезает навсегда. Она может вернуться в каком-то новом виде, но она всегда возвращается», — вспомнил он слова Хейдена.
— На каком это языке — Тэл Кик Чара? — спросил Ньюлин, пытаясь незаметно усесться поудобнее на своем коврике.
Илиас понял, что у его нового ученика, вероятно, затекли ноги. Ведь Ньюлин сидел в непривычной позиции уже около получаса, а в саду было довольно свежо этим утром. Лучи солнца все еще не могли пробиться сквозь туман и прогреть воздух.
Вчера вечером Илиас отыскал дневник Хейдена и с ходу прочитал несколько страниц, которые и вдохновили его на первое занятие в качестве инструктора Тэл Кик Чары. Как будто сама судьба заставила его открыть именно то место, где Хейден записал мысли о взаимоотношениях учителя и ученика.
«Хороший учитель должен чувствовать, — писал Хейден, — и учитывать в ходе занятий естественные ритмы активности своих учеников, их способность обучаться. Процесс обучения должен так же дисциплинировать учителя, как и его учеников».
Илиас подумал, что пора заканчивать этот первый сеанс, даже если Ньюлин захочет продолжить.
— Этот язык больше не существует, — ответил он ученику. — Культура людей, говоривших на нем, в течение столетий постепенно сливалась с дюжиной других культур и утратила свой язык и свою самобытность. Последним местом, где еще сохранялись в чистом виде этот язык и связанные с ним знания, был древний монастырь на малоизвестном острове. Это место было тысячелетиями отрезано от остального мира. Теперь этот монастырь пуст.
— А что случилось с жившими там монахами? — спросил Ньюлин, поправляя пальцем маленькие круглые очки на носу. — Они были убиты во время войны?
— Нет. Монастырь был хорошо спрятан, так что никто из внешнего мира так и не обнаружил его. Но все монахи были уже очень стары, когда Хейден встретил их. Они в конце концов все умерли, оставив после себя только цепь храмов, охранявших земли монастыря.
— А откуда вы знаете об этом?
— Несколько лет назад Хейден водил меня посмотреть на этот монастырь. Мы три недели пробирались через джунгли, пока нашли его. А когда мы добрались, там уже ничего не осталось, кроме старинных храмов и ручья, который протекал между ними.
Воспоминания об этом дне нахлынули на Илиаса. Рассказывая Ньюлину о монастыре, он словно наяву ощутил запах джунглей и древнюю умиротворенность сводчатых каменных храмов, раскинувшихся над прозрачным ручьем. Путешествие к монастырю вместе с Хейденом было одним из наиболее важных событий в его жизни. Но Илиас не мог найти слов, чтобы описать Ньюлину те чувства, которые он испытывал в тот момент, стоя рядом с Хейденом у журчащего потока. Воспоминания о том времени до сих пор питали его душу и придавали ему сил и стойкости.
— Наверное, это выглядело довольно таинственно и странно? — спросил Ньюлин, внимательно наблюдая за Илиаеом.
— Да, но надо сказать, есть и еще более странные вещи, — задумчиво сказал Уинтерс.
— И что же это?
— После смерти Хейдена я понял, что, по-видимому, являюсь единственным в мире человеком, точно знающим, что означает Тэл Кик Чара, не говоря уже о том, как пользоваться этим средством.
Ньюлин довольно долго раздумывал над услышанным, прежде чем медленно произнес:
— Я, кажется, понимаю, что вы имеете в виду, называя это странным. Своего рода чувство одиночества, да?
— Да, — согласился Илиас, решив, что из Ньюли-на получится хороший ученик. — Но теперь все изменилось.
— Как это?
— Теперь не только я знаю, что означает Тэл Кик Чара, — просто ответил Илиас, поднимая кожаную полоску пояса и завязывая ее вокруг талии.
Ньюлин взглянул на него с удивлением, но тут смысл слов Уинтерса дошел до него, и его щеки слегка зарделись от удовольствия.
— А ведь и правда! — воскликнул он. — Вы больше не являетесь единственным человеком во всем мире, знающим значение этих старых слов. Я тоже понимаю их.
— Следующий раз мы начнем учиться пользоваться Тэл Кик Чарой, — серьезно сказал Илиас, поднимаясь с коврика и не обращая внимания на восторги Нью-лина. — Предстоит научиться очень многому. Ведь это не просто оружие и забытый язык, это целая философия, способ видеть мир.
Ньюлин тоже кое-как поднялся на ноги.
— Нужно будет научиться наблюдать за водой, как вы, правда? — спросил он немного наивно.
— И это тоже, — снисходительно улыбнулся Илиас, направляясь к ступенькам крыльца. — Но на сегодня достаточно. Пора открывать магазины. Я возьму Отиса и его переносную клетку, и мы подбросим тебя на пристань.
— Да, конечно. Спасибо, — рассеянно сказал Ньюлин, думая о чем-то своем. После недолгих размышлений он крикнул вслед Уинтерсу; — Послушайте, Илиас!
— Да, — остановился тот у дверей, — что такое?
— Мы с Арлин собираемся пожениться через пару недель, — немного смущаясь, сказал Ньюлин. — Я, правда, не надеюсь увидеть вас на церемонии бракосочетания, там не будет ничего интересного. Но Чарити, Би и Рэдиенс собираются устроить на пристани вечеринку после этого.
Илиас оторвал руку от двери, которую он уже собрался открыть, и повернулся, чтобы посмотреть на
Ньюлина. Казалось, он не совсем поверил тому, что услышал.
— Ты и Арлин собираетесь вступить в брак?
— Да, вы знаете, как это бывает, — Ньюлин застенчиво улыбнулся. — Мы любим друг друга, мы оба получили работу, Арлин наконец порвала с этими глупыми вояджерами, так что самое время вступать в брак.
— Да, — как эхо, повторил Илиас, — самое время. Я приду на вашу свадьбу, — решительно заявил он, как бы стряхивая с себя какое-то наваждение, произведенное этой новостью.
Ньюлин смотрел на него с радостью в глазах.
— Отлично, просто здорово! — сказал он с воодушевлением, глядя вслед Илиасу, который пошел в дом, чтобы забрать Отиса и его переносную клетку.
«Самое время вступать в брак», — словно мантра звенело в ушах Уинтерса. Он решил проверить их на Отисе, чтобы услышать, как звучат эти слова, произнесенные им вслух.
— Самое время вступать в брак, Отис.
Отис презрительно фыркнул, перебираясь на руку Илиаса и позволяя разместить себя на жердочке в переносной клетке.
— Да не с тобой, Отис, — сказал Илиас, закрывая дверцу клетки. — Я имел в виду себя и Чарити. Но что, если она не поддержит эту затею? Было нелегко уговорить ее перебраться ко мне. А вдруг Чарити снова охватит страх, если я попрошу ее выйти за меня замуж?