Он насупил брови и выставил подбородок в мою сторону. В глазах у него была ненависть.
– Того парня зовут Эдди Марз, – добавил я. – Слышали когда-нибудь о нем?
– Нет. – Он все еще держал оружие, направив его на меня.
– Если он когда-нибудь узнает, где вы провели последнюю дождливую ночь, то ликвидирует вас раз и навсегда, так, как ликвидируется фальшивый чек.
– А что бы я мог значить для Эдди Марза? – холодно спросил Броуди, однако опустил револьвер на колени.
– Сдается мне, что у него связаны с вами какие-то неприятные воспоминания, – сказал я.
Мы смотрели друг на друга. Из-под плюшевой портьеры, прикрывавшей дверь, выглядывал остроконечный носок дамской туфельки.
Броуди заговорил, теперь уже спокойнее:
– Не поймите меня неверно. Я не профессиональный бандит, я просто осторожен. Откуда мне, черт возьми, знать, что у вас на уме на самом деле! С таким же успехом вы могли быть наемным убийцей.
– Однако вы недостаточно осторожны, – прервал я его. – Этот ваш фокус с книгами Гейгера был очень неосторожен.
Броуди глубоко и медленно втянул в себя воздух и бесшумно выпустил его. Облокотился на подлокотники кресла, скрестил длинные ноги и положил револьвер на колени.
– Не думайте, что я не воспользуюсь этой игрушкой, если возникнет необходимость, – сказал он. – Так что вы хотели мне рассказать?
– Позвольте своей приятельнице в остроносых туфлях выйти из-за портьеры, – сказал я. – Она устанет, пытаясь так долго сдерживать дыхание. Не отводя взгляда от моего живота, Броуди позвал:
– Иди сюда, Агнесса!
Портьера откинулась и зеленоглазая, покачивающая бедрами пепельная блондинка из магазина Гейгера присоединилась к нам. Она смотрела на меня с плохо скрываемой ненавистью. Ноздри ее трепетали, глаза были мрачными. Она казалась очень несчастной.
– Я сразу, черт возьми, знала, что вы принесете несчастье, -проворчала она в мой адрес. – Я предупреждала Джо, чтобы был осторожным!
– Прекрати болтовню, – прервал ее Броуди. – Джо умеет быть осторожным. Зажги свет, чтобы было видно, куда стрелять, если придется прихлопнуть этого парня.
Блондинка зажгла большой торшер с квадратным абажуром, опустилась на стул и застыла неподвижно, как будто на ней был слишком тесный пояс для подвязок. Я взял в рот сигару и отгрыз ее кончик. Пока я вытаскивал спички и прикуривал сигару, револьвер Броуди внимательно следил за моими движениями. Я с удовольствием вдохнул дым и сказал:
– Список клиентов, о котором я говорил, зашифрован. Я еще не распутал код, но могу сказать, что там находится около пятисот фамилий. У вас здесь, насколько мне известно, находится двенадцать ящиков книг, по крайней мере это те, о которых я знаю. В них должно быть самое меньшее пятьсот экземпляров. Наверняка намного больше сейчас находится на руках, но примем округленно и весьма приблизительно, что их тоже пятьсот. Актив довольно весомый. Даже если он занижен на пятьдесят процентов, то все равно остается порядочная сумма. Ваша приятельница ориентируется в этом довольно хорошо, в то время как я лишь угадываю. Если за прокат вы будете брать всего один доллар, что, естественно, не является слишком высокой ставкой, поскольку товар этого рода сейчас в цене, то все равно дело принесет вам сумму, которая быстро превысит первоначальный капитал. А капиталом Гейгера, как я думаю, сейчас владеете вы. Естественно, ради такой суммы стоит застрелить парня.
Блондинка взвизгнула:
– Он сумасшедший, этот яйцеголовый!..
Оскалившись, Броуди яростно прошипел:
– Заткнись! Ради бога, держи язык за зубами!
Блондинка замолчала, кипя скрытым бешенством, смешанным со страхом и переживая муки унижения. Серебряные ногти впились в колени.
– Конечно, это дело не для простачков, – почти ласково продолжал я. -Тут нужен кто-нибудь половчее, вроде вас, Джо. Вы ведь конечно, понимаете, что люди, тратящие деньги на подобного рода эротические возбудители, обычно нервные, как старые дамы, которые не могут найти туалет. Лично я считаю шантаж, как побочное занятие, большой ошибкой. Я за то, чтобы исключить его, заниматься только честной продажей и получать прибыли от проката.
Карие глаза Броуди внимательно следили за моим лицом. Его револьвер все еще проявлял не ослабевающий интерес к моим жизненно важным органам.
– Вы забавный малый, – равнодушно сказал он. – Кто же это, по-вашему, является владельцем этого прекрасного дела?
– Вы, – ответил я. – То есть, почти.
Блондинка громко проглотила слюну и вонзила ногти в ушные раковины. Броуди ничего не сказал, только внимательно смотрел на меня.