– Идите домой и подождите меня там, – сказал я успокаивающим тоном. Она подняла большой палец, кивнула и проскользнула мимо меня. Но прежде чем выйти, коснулась пальцами моей щеки.
– Вы позаботитесь о Кармен, правда? – проворковала она.
– Конечно.
– Вы шикарный мужчина.
– Ох, то, что вы видите, это еще ничего, – сказал я. – На правом бедре у меня вытатуирована танцовщица из Бали.
Глаза Кармен округлились. Она сказала: «Ах вы, озорник!» и погрозила мне пальцем. Потом прошептала:
– Могу я взять свой револьвер?
– Не сейчас. Я принесу его вам попозже.
Она вдруг закинула мне на шею руки и поцеловала в губы.
– Вы мне нравитесь, – сказала она. – Вы очень нравитесь маленькой Кармен.
Быстро, словно перепелка пробежав через холл, она помахала мне рукой с лестницы и исчезла.
Я вернулся в комнату Броуди.
Глава 16
Прежде всего я подошел к окну и осмотрел его. Пуля Кармен разбила маленькое стекло внизу, но не сделала в нем отверстия. Круглое отверстие было в стене. Его легко было заметить опытным глазом. Я заслонил шторой окно и вынул из кармана оружие Кармен. Револьвер был двадцать второго калибра. В перламутровую рукоять вделана овальная серебряная пластинка с выгравированной на ней надписью: «Кармен от Оуэна». Эта девушка из всех делала преступников.
Сунув револьвер обратно в карман, я сел возле Броуди и посмотрел в ошарашенные коричневые глаза. Прошла минута. Блондинка с помощью карманного зеркальца поправила прическу и макияж. Броуди, неуверенно жестикулируя рукой, в которой держал дымящуюся сигарету, воскликнул:
– Ну что, вы удовлетворены?
– Пока что – да. Почему вы пытались шантажировать миссис Риган, а не генерала?
– Я уже выжал из него один раз. Шесть или семь месяцев назад. Мне казалось, что на этот раз он взбесится и сообщит в полицию.
– Откуда вы знали, что миссис Риган ничего не скажет ему?
С минуту он сосредоточенно размышлял, затягиваясь сигаретой и не сводя с меня глаз. Наконец спросил:
– Вы ее хорошо знаете?
– Я видел ее всего два раза. Очевидно, вы знаете ее гораздо лучше, если решились пойти на этот шантаж.
– Она ведет светскую жизнь, развлекается, как может. Предполагаю, что в ее жизни было немало темных делишек, относительно которых она предпочла бы оставить генерала в неведении. Я уверен, что пять тысяч для нее мелочь. – Не совсем так, – сказал я. – Однако оставим это. Вы сейчас без гроша, да?
– Вот уже который месяц удается добывать лишь по нескольку центов и с горем пополам сводить концы с концами.
– Как вы зарабатываете на жизнь?
– Страхование. Работаю в страховом агентстве.
– Ваше положение улучшится, когда вы наладите новое дело. Эти книги у вас дома?
Он ухмыльнулся и замахал рукой. Уверенность в себе постепенно возвращалась к нему.
– Черт возьми, конечно нет! Я отдал их на хранение.
– Вы наняли человека, чтобы он привез их сюда и тотчас вызвали людей из фирмы, занимающейся хранением вещей, чтобы они увезли их отсюда?
– Конечно. Было бы неблагоразумно перевозить их прямо из магазина Гейгера, разве не так?
– Ловко, – заметил я с удивлением. – В вашей квартире больше нет ничего нелегального?
Он с беспокойством посмотрел на меня и быстро замотал головой.
– Очень хорошо, – сказал я и посмотрел на Агнессу. Она кончила подкрашиваться и теперь уставилась в стену отсутствующим взглядом, почти не слыша того, о чем мы говорили. Вид у нее был безучастный и усталый, как это обычно бывает после пережитого сильного нервного напряжения.
Броуди воинственно сверкнул глазами.
– Ну так что?
– Как снимки попали к вам?
Он хмуро взглянул на меня.
– Послушайте: вы получили то, что хотели, и очень дешево. Вы сделали хорошую чистую работу. Теперь летите к своему замечательному клиенту. У меня нет ничего общего с этим. Я ничего не знаю ни о каком снимке, правда, Агнесса?
Блондинка выкатила глаза и посмотрела на него с неясным, но и не слишком лестным выражением.
– Ишь, хитрец, – сказала она и фыркнула. – Со мной это все время происходит. Ни разу на моем пути не попался мужчина, который бы держал фасон от начала до конца. Ни разу.
Я улыбнулся ей.
– Я причинил вам сильную боль?
– Такую же, как и все мужчины, которые мне встречались.
Я снова посмотрел на Броуди. Он нервно мял в пальцах сигарету. Руки у него слегка дрожали. Только лицо, коричневое лицо игрока, оставалось еще спокойным.
– Нам надо вместе обдумать, что мы будем говорить, – сказал я. -Например, Кармен. Ее здесь вообще не было. Это очень важно. Ее здесь не было. Вы видели привидение.
Броуди иронически засмеялся.
– Если вам так угодно, приятель, ну и, если... – тут он протянул руку и пошевелил пальцами, словно считал деньги.
Я кивнул.
– Посмотрим. Возможно, найдется какая-то скромная компенсация. Но только не рассчитывайте на тысячи. Ни в коем случае. А теперь: откуда у вас этот снимок?
– Какой-то тип подсунул мне его украдкой.
– Ага. Какой-то тип, как раз проходивший по улице, и вы его, конечно же не смогли бы узнать и ни разу в жизни раньше не встречали!
Броуди зевнул.
– Это выпало у него из кармана.
– Уже лучше. У вас есть алиби на эту ночь?
– Я просто был здесь. С Агнессой... Верно Агнесса?
– Опять вы, Джо, начинаете рассказывать мне истории, которые огорчают меня.
Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, заодно широко раскрыв также и рот. Сигарета, приклеившись, повисла на его нижней губе.
– Вы считаете, что вы большой умник, – сказал я, – но в действительности вы чертовски глупы. Если даже вы не станцуете воздушный твист в тюрьме Квентин, то все равно вас ждет много долгих и нудных лет одиночества – в заключении.
Приклеенная к губе стгарета задрожала. Пепел осыпался на пиджак.
– И подумать только, каким мудрецом вы себя считаете!
– Закрой дверь с той стороны, – неожиданно проворчал Броуди. – С меня хватит. Исчезни. Уматывай.
– Отлично. – Я встал, подошел к дубовому столу, вынул из кармана оба револьвера, уложил их параллельно друг к другу на концах пресс-папье, поднял шляпу, валявшуюся на полу перед тахтой, и пошел к двери.
Броуди пролаял:
– Послушайте!
Я обернулся. Сигарета подпрыгивала в его губах, как куколка на пружине.
– Все в порядке, да? – спросил он.
– Почему бы и нет? Мы живем в свободной стране. Вам необязательно избегать тюрьмы, если вы так стремитесь туда попасть. Разумеется, если вы гражданин Соединенных Штатов. А вы гражданин?
Он молча таращился на меня, катая во рту сигарету. Пепельновласая Агнесса медленно повернула голову и тоже смотрела на меня. В их глазах я читал смесь пронырливости, сомнения и бессильной злости. Агнесса резким движением подняла руку с серебряными ногтями, выдернула из головы волос и со злостью разорвала на кусочки.
Вдруг Броуди сдавленным голосом произнес:
– Ни в какую полицию вы не пойдете, приятель. Во всяком случае, пока работаете на Стернвудов. Я слишком много знаю об этой семье. Вы получили снимки, и на этом дело, видимо и кончится. Отчаливайте, наконец, к своему работодателю и продайте ему эту сенсацию!
– Решитесь же наконец, – посоветовал я. – Вы сказали, мне исчезнуть. Я был уже у двери, когда вы меня позвали. Я остановился. Теперь снова должен уйти. Чего вы, собственно, хотите?
– У вас ничего на меня нет, ясно? – сказал Броуди.
– Только два крошечных убийства. Для вас это, конечно, мелочь.
Он подпрыгнул, как говорится, чуть не до потолка. В расширившихся глазах виднелись белки, резко контрастируя с потемневшей радужной оболочкой зрачков. Загар на его лице приобрел зеленоватый оттенок. Светловолосая Агнесса издала приглушенный звериный вой и спрятала голову в подушки, лежавшие на тахте. Я стоял рядом и удивлялся стройности ее бедер.
Броуди облизнул губы.
– Садитесь, приятель. Возможно, у меня еще есть кое-что для вас. Что значит этот темный намек на два убийства?