– Если вы увидите ее хоть раз, то не забудете ее лица. Ну, прощай, сыщик и пожелай мне счастья. До сих пор мне не везло.
– Большого счастья, – сказал я и направился через улицу к своей машине.
Серый «плимут» тронулся и, увеличив скорость, исчез за углом. Звук мотора стих вдали, а вместе с ним исчезла и пепельноволосая Агнесса, стремящаяся к новой жизни. Убиты трое мужчин – Гейгер, Броуди и Гарри Джонс, а Агнесса неслась сквозь дождь с моими двумя сотнями в сумочке, целая и невредимая, и вне всяких подозрений. Я завел мотор и поехал в центр, чтобы подкрепиться. Там я угостил себя хорошим обедом. Мне еще предстояло совершить сорокамильную вылазку под проливным дождем.
Я поехал на север по направлению к Пасадене. Выехав за город, я оказался среди апельсиновых плантаций. Дождь создавал густую завесу над дорогой. «Дворники» не успевали устранять потоки воды со стекол машины. Меня с шумом обгоняли автомобили, разбрызгивавшие струи воды.
Автострада пролегала через маленький городок, состоящий из больших магазинов и большого железнодорожного разъезда. Апельсиновые посадки редели, дорога поднималась вверх, воздух охладился, а черневшие на севере холмы становились все ближе. С их вершин дул пронизывающий ветер. Наконец я увидел слабо просвечивавшие сквозь темноту два больших желтых фонаря и светящуюся неоновую надпись: «Добро пожаловать в Реалито». Деревянные дома были разбросаны далеко от главной улицы, потом вдруг появился комплекс каких-то магазинов, свет за туманными стеклами бара, несколько автомобилей, стоявших перед кинотеатром, темное здание банка и группа людей, глядевших сквозь дождь в его окна, как будто это было что-то достойное внимания.
Миновав все это я продолжал свой путь и скоро опять оказался в чистом поле.
Примерно через милю за пределами городка дорога сворачивала. Дождь ослепил меня, так что я взял поворот слишком круто. Машина резко стукнулась о бетонную предохранительную полосу. Переднее колесо со свястом спустило. Я не успел затормозить и пробил также правую заднюю шину.
Пришлось остановиться на обочине. Я вылез из машины и зажег электрический фонарик. Два спущенных колеса. А запасное у меня было только одно. Из передней шины торчала головка большого гвоздя. Вся обочина была усыпана гвоздями. Кто-то смел их с дороги, но, к сожалению, недостаточно далеко. Погасив фонарь, я стоял, вдыхая влажный воздух и глядя на желтый свет, горевший в стороне от автострады. Казалось, он пробивается сквозь стеклянную крышу. Стеклянная крыша могла быть только крышей мастерской, владельца которой звали Арт Хак, а рядом с гаражом должен был быть дом. Я уткнул подбородок в воротник плаща и сделал шаг вперед. Но потом вернулся, вынул бумаги из ящика в машине, сунул их в карман и нагнулся к рулю. У меня был там тайник, прямо под педалью газа, точно в том месте, где во время езды находилась моя правая стопа. В нем лежали два револьвера. Один принадлежал доверенному слуге Эдди Марза, Лэнни, – другой – мне. Я взял револьвер Лэнни. Он был лучше пристрелян, чем мой. Сунув его во внутренний карман пиджака, стволом вниз, я направился в сторону гаража.
Он находился на расстоянии ста метров от шоссе и был повернут к нему глухой стеной. Я на мгновение включил фонарик и прочел: «Арт Хак. Ремонт и покраска автомобилей». Радостная улыбка появилась на моих губах, но вдруг передо мной возникло лицо Гарри Джонса, и улыбка исчезла. Я кашлянул. Дверь гаража была закрыта, сквозь щель просачивался свет.
Я обошел гараж и увидел деревянный дом. Светились лишь два окна с фасадной стороны, остальные были темные. Дом находился на значительном расстоянии от дороги и его прикрывали деревья. Возле входа стояла машина без стояночных огней и без номерных знаков, но она могла быть коричневой и принадлежать Кэнино.
Время от времени он, вероятно, позволял ей подышать свежим воздухом, вероятно, сопровождая ее при этом и держа наготове оружие. Женщина, на которой должен был бы жениться Расти Риган и которую Эдди Марз не смог удержать, женщина, которая вовсе не убежала с Расти Риганом.
Я потащился назад к гаражу и забарабанил в деревянную дверь концом фонарика. Наступила гнетущая тишина. Свет внутри погас. Я стоял, дрожа и облизывая с губ дождь. Потом снова забарабанил в дверь. Из-за нее послышался грубоватый голос.
– Что надо?
– Откройте, пожалуйста. По дороге у меня лопнули две шины, а запаска только одна. Мне нужна помощь.
– Очень жаль, мистер. Мастерская закрыта. Реалито отсюда не более мили. Попытайтесь там.
Мне это не понравилось. Я сильно заколотил в дверь. Раздался другой голос, рокочущий как маленькое, работающее где-то за стеной динамо. Я обожал этот голос.
– Он не отвяжется. Открой ему, Арт.
Заскрипел засов и одна створка двери открылась внутрь. Свет моего фонаря на мгновение осветил худое лицо. Что-то блеснуло и последовал удар, выбивший фонарь из рук. На меня был наставлен револьвер. Я наклонился и поднял фонарик.
– Выключи это, парень, – произнес грубоватый голос. – Вот так фраера и зарабатывают себе шишки.
Я погасил фонарик и выпрямился. В гараже кто-то включил свет. Он осветил высокого мужчину в комбинезоне. Тот отошел от двери, по-прежнему держа меня на прицеле.
– Войди и закрой дверь, незнакомец. Посмотрим, что с тобой делать.
Я вошел в гараж, закрыл дверь и посмотрел на худощавого мужчину, не глядя на другого, стоявшего в тени возле станка. Воздух в гараже имел сладковатый привкус, дышать было тяжело. Везде чувствовался запах быстросохнущего лака.
– У вас что, не все дома? – выругал меня долговязый. – Сегодня в Реалито ограбили банк.
– Прошу извинить. – Мне вспомнились люди, под проливным дождем глазевшие на банк. – Я не знал об этом. Я здесь проездом.
– Факт остается фактом, – произнес он. – Люди говорят, что это были двое сопляков и они прячутся, где-то в горах.
– Идеальная ночь для ограбления, – заметил я. – Думаю, это они разбросали гвозди. Пара из них воткнулись мне в шины. Похоже, вам придется поработать.
– Тебе еще никто не давал в зубы? – спросил тощий.
– Никто в вашем весе.
Рокочущий голос произнес из темноты.
– Кончай с этими угрозами, Арт. У этого человека неприятности. В конце-концов у тебя авторемонтная мастерская, верно?
– Спасибо, – сказал я, не взглянув на него даже сейчас.
– Ладно, – согласился мужчина в комбинезоне и спрятал револьвер в карман.
Вонь лака напоминала мне нездоровый запах эфира. В конце помещения под слабо светившей лампой стоял обновленный лимузин, на его крыле лежал револьвер.
Только теперь я посмотрел на мужчину, стоявшего возле станка. Он был низкий, мускулистый и плечистый, с холодным, жестким лицом и холодными темными глазами. На нем был коричневый пиджак, порядком промокший от дождя, на голове коричневая шляпа, лихо сдвинутая на затылок. Спиной он опирался на станок и смотрел на меня бесстрастно, как на кусок мороженого мяса. Возможно, он вообще не умел смотреть на людей иначе.
Он медленно опустил темные глаза и осмотрел свои ногти, один за другим, с таким внимание, как будто показывал рекламный фильм о том, как надо делать настоящий маникюр.
– Два колеса? – Он говорил, не выпуская сигареты изо рта. – Вот не повезло. Я думал, эти гвозди уже убрали.
– Меня немного забросило на повороте.
– Так вы говорите, что проезжали мимо?
– Я путешествую. Еду в Лос-анджелес. Это далеко отсюда?
– Сорок миль. Но в такую погоду кажется больше. Откуда вы едете?
– Из Санта-Розы.
– Долгий путь. Через Тахо и Лоун-Пайн?
– Нет. Через Рено и Карсон-сити.
– Все равно далеко. – Мимолетная фальшивая усмешка скользнула по его губам.
– Это противоречит каким-нибудь законам? – спросил я.
– Что? Ну что вы! Не думайте, что мы чересчур любопытны, это все из-за того ограбления банка... Возьми ключ и почини ему шины, Арт.
– Я занят, – заворчал долговязый. – У меня еще много работы. Надо закончить лакировку. Кроме того, идет дождь, ты не заметил?
Мужчина, одетый в коричневое, вежливо произнес:
– Сейчас слишком сыро для лакирования. Берись за работу, Арт.