— А я возьму тебя за руку. — Шон взял руку Шантел, прикоснувшуюся к его щеке, и поднес ее к своим губам.
— Я буду ждать тебя и так далее. — Она пробежала взглядом по строчкам сценария. В это время один из рабочих с громким стуком установил дверь сарая на свое место. Шантел тихонько вздохнула и прижалась щекой к щеке Шона. — А вот тут я начну поднимать руки.
— Давай попробуем вот так, — Шон взял ее за плечи и сжимал их, пока они смотрели друг на друга, а потом мягко поцеловал в уголки
— О, Брэд, не уезжай, прошу тебя… Потом и очень-очень крепко поцелую тебя.
Шон улыбнулся:
— Жду не дождусь. Давайте-ка отрепетируем все это!
Ротшильд подняла руку. Женщина-режиссер все еще была в диковинку. И она не могла позволить себе или другим расслабиться ни на минутку.
— Я хочу, чтобы от вас шел пар, когда вы будете целоваться, — заявила она Шантел и Шону. — Плачь посильнее, Шантел. Помни: в глубине души ты понимаешь, что он уже никогда не вернется.
— Я и вправду порядочная скотина, — с удовольствием отметил Шон.
— Все по местам! Участники массовки заняли свои места. Члены операторской группы обсуждать предстоящую игру в покер приготовились снимать. Тишина на площадке! — Ротшильд прошла туда, откуда ей лучше всего было видно появление Шантел. — Пошла!
Шантел выбежала на платформу, вглядываясь безумными глазами в сновавшую вокруг нее толпу. На ее лице были написаны обуревавшие ее чувства: отчаяние, последние проблески надежды, мечта, которая не хотела умирать. Приближалась гроза, которая имитировалась с помощью спец эффектов. Грохотал гром, вспыхивала молния. Но вот она заметила Брэда. Выкрикнув его имя, Шантел бросилась к нему через толпу.
Они три раза прогнали эту сцену, пока Ротшильд не осталась удовлетворена и не решила, что можно снимать. Шантел подправили грим и прическу. И когда щелкнула хлопушка, она уверенно вошла в кадр.
Съемки первой части сцены заняли все утро. Они без конца отрабатывали ее лихорадочные поиски Брэда, то, как она пробиралась сквозь толпу и наконец встретилась с ним. Дубль за дублем она повторяла одни и те же движения, одни и те же слова, при этом камера находилась всего лишь в полуметре от ее лица.
Во время шестого дубля Ротшильд дала наконец команду «включить» дождь. Из распылителей брызнули капли воды, которые обрушились на Шантел, стоявшую рядом с Брэдом. Ее голос дрожал, а глаза были полны слез, когда она умоляла Брэда не уезжать. Промокшие и замерзшие, до самого ланча они снова и снова отрабатывали сцену, которая должна была занять на экране всего лишь пять минут.
Когда режиссер объявила перерыв на ланч, Шантел ушла в свою гримерную, сняла с себя одежду Хейли и отдала костюмерше, чтобы та ее высушила. Волосы Шантел потом снова уложат и еще раз намочат, прежде чем съемки завершатся.
Роз уже не было, но ей казалось, что она все еще ощущает их запах. Когда в дверях появился Ларри и сообщил, что репортер прибыл, она попросила дать ей пять минут, после чего она его примет.
«Я слишком долго тянула», — убеждала себя Шантел, снимая телефонную трубку. Этот человек никогда не остановится, и она дошла до такого состояния, когда терпеть все его выходки не было уже никакой возможности.
— Агентство Бёрнса.
— Мне надо поговорить с Мэтом.
— Извините, но у мистера Бёрнса сейчас совещание. Я могу…
— Это — Шантел О’Харли. Мне надо поговорить с Мэтом сейчас же.
— Разумеется, мисс О’Харли.
Шантел не устояла перед желанием усмехнуться, заметив, как быстро секретарша изменила тон. Ожидая, когда Мэт подойдет к телефону, она порылась в ящике стола в поисках сигарет, хранившихся там на всякий случай.
— Что случилось, Шантел?
— Мне нужно увидеться с тобой. Сегодня.
— Знаешь, дорогая, сегодня я занят. Давай встретимся завтра, хорошо?
— Нет, сегодня. — В голосе Шантел прозвучали панические нотки. Она зажгла сигарету в глубоко затянулась. — Это очень важно. Мне нужна твоя помощь. — Шантел медленно выдохнула дым. — Мне действительно нужна твоя помощь, Мэт.
Мэт никогда еще не слышал страха в ее голосе, поэтому не стал задавать никаких вопросов.
— Я приду, скажем… в восемь, хорошо?
— Да, да, отлично. Ценю твою отзывчивость.
— Ты можешь сказать мне, что у тебя случилось?
— Не могу. Ты все узнаешь, только не по телефону и не сейчас. — От одной мысли, что Мэт поможет ей, она стала успокаиваться.
— Ну хорошо. Я приду в восемь.
— Спасибо. — Она повесила трубку, и тут же раздался стук в дверь. Шантел аккуратно загасила сигарету в пепельнице, откинула назад еще мокрые волосы и с любезной улыбкой впустила в трейлер репортера.
— Почему, черт возьми, ты не рассказала мне об этом раньше?
Мэт Бёрнс ходил по просторной гостиной Шантел, испытывая непривычное ему чувство беспомощности. За двенадцать лет он выбился из почтового служащего в помощника, а потом и в ведущего театрального агента. Он не стал бы им, если бы не знал, что делать в той или иной ситуации. Теперь у него в руках оказалось осиное гнездо, и он не был уверен, сумеет ли от него избавиться.
— Черт побери, Шантел, сколько все уже то продолжается?
— Он впервые позвонил около шести недель назад. — Шантел сидела на низкой софе цвета устрицы и грела в руках стакан минеральной воды. Как и Мэту, ей очень не нравилось ощущение беспомощности. Но еще больше ей не нравилось посвящать в свои проблемы других. — Послушай, Мэт, первые два звонка и перваяпара писем показались мне совершенно безобидными. — Она поставила стакан, и о его стенки звякнул лед. Потом снова взяла стакан в руки. — Когда твое лицо постоянно красуется во всех журналах и на экране, ты вызываешь всеобщий интерес. И он не всегда бывает здоровым. Я думала, что если не буду обращать внимания на звонки и письма, то он перестанет донимать меня.
— Но он не перестал.
— Да. — Она посмотрела на свой стакан и вспомнила слова, которые были напечатаны на карточке. «Я всегда слежу за тобой. Всегда». — А сейчас стало еще хуже. Она пожала печами, пытаясь убедить себя и Мэта, что все не так уж плохо, как могло бы показаться. — Я поменяла номер телефона, и на какое-то время он замолчал.
— Надо было рассказать мне.
— Ты мой агент, а не мать.
— Я твой друг, — напомнил он.
— Я знаю. — Она пожала ему руку. — В том мире, в котором она вращалась, настоящая дружба встречается крайне редко. — Поэтому я и позвонила тебе только тогда, когда поняла, что скоро дойду до ручки. Я ведь вовсе не истеричка.
Он рассмеялся и отпустил ее руку, чтобы налить себе выпивки.
— Когда розы… в общем, я поняла, что с этим надо что-то делать, но не знала что.
— Надо было позвонить в полицию.
— Ни в коем случае!
Мэт попытался было возразить, но она подняла палец.
— Мэт, я полагаю, ты легко можешь догадаться, что за этим последовало бы. Мы звоним в полицию, и пресса тут же вцепляется в наше дело. Представляю себе заголовки в зетах: «Шантел О’Харли, преследуемая чокнутым поклонником, «Шепоток в телефоне», «Любовные письма отчаявшегося поклонника». — Она взъерошила волосы. — Мы можем смеяться над этим, даже использовать для рекламы, но очень скоро и другие неуравновешенные личности начнут присылать мне снов признания. Или собираться у моих ворот. А я не думаю, что сумею справиться со всеми.
— А вдруг он способен на насилие?
— Неужели ты полагаешь, что я не думала об этом? — Она вытащила из его кармана французскую сигарету и стала ждать, когда он щелкнет зажигалкой.
— Тебе нужна охрана.
— Я уже думала об этом. Она с жадностью затянулась. — Я согласилась бы нанять охрану, если бы не было съемок. Как только на площадке появятся охранники, люди начнут распускать слухи.
— С каких это пор тебя стали беспокоить
— Они меня совсем не беспокоят. — Ей удалось изобразить беззаботную улыбку. — За исключением тех случаев, когда дело касается меня лично. Одно дело мои… э… странные любовные истории и мой роскошный стиль жизни, и совсем другое — моя настоящая жизнь. Так что не надо никакой полиции. Мэт, по крайней мере, сейчас. Мне нужно что-то другое.